Деревня Бяково находится в 7 километрах от города Венева, в так называемых Бяковских каменоломнях. Она небольшая, стоит в стороне от больших дорог. С трех сторон ее омывает река Осетр, и получается, что она расположена на полуострове, похожем на высунутый язык, как бы дразнится «бя-бя-бя», отсюда и Бяково – это одна из версий происхождения названия деревни.
Земли у местных мужиков было мало, поскольку здесь до 30-х годов XX века (начиная с XV века) велись большие разработки месторождений известняка, который поступал в Москву для строительства жилых домов, а затем и для метрополитена. Местность деревни славилась залежами высококачественного мраморного известняка. За Осетром начинались знаменитые Тульские Верхушенские* засеки. Пахотные земли принадлежали графским семьям Бенексиных** и князей Черкасских.

Местные мужики владели разными ремеслами: плели корзины, делали деревянные бочки, выделывали овчины, плели лапти, бахилки, кузнечили. В зимнее же время они уезжели на промысел, в основном в Москву, и работали там извозчиками, поварами, служили в трактирах. Так, например, у Шелепина Наума Васильевича, как рассказывали старожилы, была прекрасная тройка лошадей, и он неоднократно возил самого Шаляпина. А знакомство их началось интересно. Наум Васильевич спросил Ф. Шаляпина: «Барин, а чем ты занимаешся?» «Пою», — ответил Шаляпин. «Ну, это и я пою, давай-ка споем вместе», — предложил он Шаляпину. Спели они прекрасно, и Шаляпин спросил: «А как твоя фамилия?» «Я – Шелепин» — ответил ему Наум Васильевич. «А я – Шаляпин», — представился поэт. Вот так и познакомились замечательный певец и бяковский крестьянин.
Но основной заработок шел у крестьян от добычи мраморовидного известняка, который залегал непосредственно под деревней. Известняк возили во многие города. Кто посещал кладбище в деревне Карпово Веневского района (старые захоронения) или Кочаловский некрополь (семейное кладбище Толстых близ Ясной Поляны), тот видел надгробия с крестом и эпитафией, выполненные из мраморовидного известняка.

Добыча известняка была тяжелым трудом, под землей вырезали плиты и куски, которые где на лошадях, где на себе вывозили на поверхность. Так образовались знаменитые Бяковские пещеры (катакомбы), которые во второй половине XX века (и по сегодняшний день) привлекают спелеологов Москвы, Тулы, Новомосковска и других городов (из за грандиозности по своим масштабам выработки известняка – это один из многих интересных объектов – памятников археологии). Пещеры занимают все пространство под деревней. В центре деревни, как раз под дорогой, находится большой зал, а от него отходят коридоры, которые тянутся до Белой горы и дальше под Осетром, вплоть до бывшего Хрусловского детского дома. Сейчас можно пройти не по всем коридорам пещеры, так как многие ходы засыпаны. О масштабах подземных работ можно судить по насыпанным горкам из щебня, образовавшимся у подножия склона. В советское время добыча известняка из под горы д. Бяково была прекращена, поскольку такой способ посчитали небезопасным для самого населенного пункта. Добыча известняка продолжалась открытым способом на Бяковском и Гурьевском карьерах. Там трудились местные жители, добывая камень, щебень и известковую муку для нужд страны. В 30-е годы ХХ века в деревне был организован колхоз «Комбайн», который потом слился с колхозами сел Гурьево и Хрусловка. Бяковский колхоз в 30-е годы был участником ВДНХ.

В годы войны почти из каждого дома ушли на фронт по 3 – 4 человека и многие из них не вернулись в родные края. Их имена можно прочесть на памятнике «Скорбящая мать», расположенном в центре поселка Метростроевский. А на полях колхоза и на карьере трудились женщины и подростки. Многие из них имеют медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». Но, к сожалению, уже никого нет в живых. 17-летней девушкой прошла трудовой фронт Антонова Ольга Андреевна. Из деревни Бяково вышли учителя, инженеры, военные, специалисты-рабочие. Одни разъехались по нашей стране, а другие остались работать на своей земле…

Е. Маркелова, библиотекарь.

…на правобережье реки Осетра в селе Хрусловка неожиданно началось строительство необычного особняка, вернее настоящего двухэтажного кирпичного дворца псевдоготического стиля которое заинтересовало не только веневские, но и губернские власти. Дело в том, что велось оно на отчужденной земле, принадлежавшей ранее хрусловскому церковному храму Архистратига Михаила. Сооружался же дворец по совету, а может быть и по повелению известной меценатки и покровительницы выдающегося русского композитора Петра Ильича Чайковского (1840—1893) Надежды Филаретовны фон Мекк для младшего ее сына Максимилиана (Макса).
Дочь небогатого помещика Клинского уезда Московской губернии Филарета Васильевича Фроловского, обладавшая незаурядными музыкальными способностями Надежда Филаретовна с детских лет впитала в себя чудодейственную силу искусства. А в 1847 году, в возрасте шестнадцати лет, она не без содействия брата, Александра работавшего на железной дороге, стала женой К. Ф. фон Мекка, который был старше ее на 12 лет….

…В 1870-х годах владения Мекков оказались и в Веневском уезде. Во всяком случае деревня Гурьево, где при отмене крепостного права помещица Екатерина Алексеевна Черкасская (до замужесва — Васильчикова) — жена известного государственного и общественного деятеля Владимира Александровича Черкасского (1824—1878) —освободила от барской неволи 157 крепостных мужиков с земельным наделом в 476 десятин, вскоре оказалась во владении дочери Мекков Александры и ее мужа Павла Александровича Беннигсена — потомка известного генерала от кавалерии Отечественной войны 1812 года, «мастера поражений» Л Л. Беннигсена. В ту пору здесь была замечательная усадьба Черкасских, а потом Беннигсенов на берегу Осетра, фотографии которой были потом опубликованы в одном из номеров журнала «Столица и усадьба».
Благодаря вмешательству В. А. Черкасского, настоятельно хлопотавшего о соединении гор. Венева железной дорогой со станцией Лаптево, в руках Мекков оказалась, надо полагать, и часть церковной земли в селе Хрусловка….

… через И. И. Котека завязалась чуть ли не сразу после смерти мужа дружба Н Ф фон Мекк с П. И. Чайковским, которая продолжалась без единой их встречи лишь только путем переписки более тринадцати лет. Исследователи жизни и и творчества П. И. Чайковского по-разному оценивают эту необычную дружбу и любовь Надежды Филаретовны к композитору которые оставили нам в наследство 760 замечательных писем Петра Ильича и 451 письмо Н. Ф. фон Мекк друг к другу. Но непреложным фактом остается то, что Н Ф. фон Мекк с самого начала их знакомства и дружбы стала одним из лучших и справедливых ценителей музыкального таланта композитора. Именно здесь он с самого начала нашел горячую моральную поддержку чуткое понимание и искреннее участие. Но строительство железнодорожной ветки в Венев, может быть повлияло на то; что в 1890 году ежегодные выдачи 6000-рублевых субсидий композитору со стороны Н Ф. фон Мекк были прекращены, и в их взаимоотношениях без особо видимых серьезных причин наступил крах. Здесь немаловажную роль сыграли, конечно, ее дети.

Старшим в семье после смерти отца оставался сын Владимир Карлович (1852—1892), которым руководил всеми ее коммерческими делами. А за ним шел Николай (1863—1929), который был женат на племяннице П И Чайковского Анне Львовне Давыдовой (1864—1942). внучке декабриста Василия Львовича Давыдова (1792—1855). Именно они держали тогда в руках все железнодорожные дела и связи, которые оставил им отец Именно они а так же их сестры и зятья Юлия и Владислав Пахульские, Александра и Павел Беннигсены, Людмила (1872—1946) и Андрей Александрович (1868 —1927) Ширинские-Шихматовы и другие, были шокированы отношением их матери к П. И. Чайковскому. Им стыдно было за ее восторженность и влюбленность в композитора. А вместе с тем их раздражал и сам П. И Чайковский который свободно брал деньги по 6000 рублей» год, хотя сам жил в последние годы вполне обеспеченно.
«Ваше доброе желание по поводу моей Милочки (Людмилы — М. Б) не сбывается, — писала 1 (13) июля 1889 года Н. Ф фон Мекк П. И. Чайковскому,—напротив: ее супруг довел меня до того, что я заявила ему, что больше видеть его у себя не желаю. А это вызвалось тем что он… подает прощение чтобы его назначили попечителем Милочки так как ей исполнилось семнадцать лет.
Печальнее всего то, что все эти подлости делаются ведь иэ-за денег, ему хочется захватить Милочкино состояние в руки и распоряжаться им бесконтрольно…» А это свидетельствовало о том, что дети выросли, что материнскому опекунству над ними тоже пришел конец.
В этом же письме Надежда Филаретовна сообщает П. И. Чайковскому о том что до отъезда за границу предполагает «пробыть в России до первого сентября, в это время съезжу к дочери Саше в Гурьеве» И она исполнила это свое намерение. Но оно оказалось трагическим для бывшей дружбы и ее взаимоотношений с П. И. Чайковским. По свидетельству старожилов деревни Гурьево и села Хрусловки именно в это время в семье Мекков самым решительным образом встал вопрос о том, чтобы поселить мать в новостроящемся хрусловском доме если она не прекратит связей с П. И. Чайковским.

В конце июля возвратившись из Гурьева в Москву вернее в Сокольники, она сообщила П. И. Чайковскому:
«Милый дорогой Друг мой!
На днях я вернулась из Гурьева от дочери Саши и нашла в Сокольниках Ваше письмо, за которое премного благодарю Вас.
В Гурьеве я бы вполне отдохнула душой, если бы и туда не доходили до меня тяжелые, тревожные известия о моей бедной Милочке. Она родила дочь и вообразите, дорогой мой, что на третий или четвертый день по её разрешении на даче у них делается пожар.
Теперь в Гурьеве я немножко слушала музыку играли в четыре руки Саша и Владислав Альбертович (Пахульский, который в том году стал мужем Юлии Карловны— М. Б.). Я наслаждалась звуками нашей (то есть посвященной ей — М. Б.) симфонии, Второго и Третьего квартета. Славянского марша и других Ваших сочинений, которые меня приводят в такой восторг что я перестаю сознавать все окружающее и уношусь в какой-то другой мир, который мне создают эти чудные звуки.
Слушая их, я каждый раз благословляю Вас за то благо которое Вы доставляете человечеству, за то облегчение, какое Вы доставляете в жизни — в моей, например, так бедной радостями и счастьем. Я только и нахожу счастье и восторг в музыке, только при ней я становлюсь полным человеком, становлюсь сама собою…»
В этом же письме Н. Ф. фон-Мекк поставила вопрос о пересмотре времени выплаты П. И. Чайковскому субсидии, который исследователи не без основания считают намеком на наметившийся разрыв, в их взаимоотношениях.

«Милый, дорогой Друг мой я хочу просить Вас, не позволите ли Вы мне послать Вам теперь чек на бюджетную сумму от первого октября 1889 года до первого июля 1890 года то есть четыре тысячи пятьсот рублей, потому что мне было бы удобнее перейти к сроку посылки Вам на первое июля так как в это время я обыкновенно бываю в России. Если Вы мне это разрешите, дорогой мой, то нельзя ли Вам, будучи в Москве зайти ко мне в дом и получить от Ивана Васильевича пакет с чеком, который я бы ему и дала для передачи Вам?
Будьте здоровы, несравненный дорогой мой. Всегда и везде всею душою горячо Вас любящая Н Ф Мекк».
Наряду с субсидией Надежда Филаретовна в тот или другой раз передала для П. И. Чайковского фотографии усадьбы в дер. Гурьево, которые ей и ему очень понравились. К сожалению, в архиве композитора они не сохранились.
«Милый, дорогой Друг мой!
Сегодня приехавши в Москву, я зашел в дом Ваш к Ивану Васильевичу и получил от него пакет с 4500 руб. сер. и с фотографическими снимками Гурьева, — отвечал П — И Чайковский на письма и просьбы Надежды Филаретовны седьмого августа. — Поспешаю уведомить Вас о том и выразить бесконечную мою благодарность.
Мне удалось пожать руку Юлии Карловны, и это доставило мне большое удовольствие. Я рад был также увидеть Макса (то есть Максимилиана младшего сына (1869 —1950) Мекков — М. Б), которого нахожу весьма симпатичным.. »
В следующем письме от 9 августа 1889 года, Н Ф фон-Мекк снова вспоминает Гурьево, а также Хрусловку где шло к завершению строительство дворца.
«Милый, дорогой Друг мой!
Простите меня ради бога, что я не писала Вам седьмого числа, когда Вы были в моем доме, но меня накануне схватил такой сильный желудочный припадок, что я едва только теперь в состоянии взять перо в руки.
Простите также, милый друг мой что я послала Вам не чек, как говорила раньше а прямо деньгами.

Я послала Вам также фотографии, работы моей дочери Саши, не правда ли что для любительской фотографии это очень хорошая работа, она, то есть Саша, занимается этим делом со страстью, с увлечением. Я просила ее прислать мне несколько снимков, чтобы послать Вам, она отвечала мне, что для неё очень лестно, чтобы ее работа была у Вас.
Обратите внимание, дорогой мой, на имение и дом Макса; не правда ли, очень красиво? Имение это лежит в полутора верстах от Саши (то есть от ее гурьевской усадьбы— М.Б.), и в прошлом году я его подарила Максу, а дом построен уже на его доходы. Вот и этот последний в январе месяце сделается совершеннолетним (21 год) и получает все свое состояние в свои руки.
Относительно себя я очень рада, что все мои опеки кончились, но их благосостояние становится шатким, всем им более или менее хочется распоряжаться своими капиталами, и распоряжаться не совсем удачно Вот и за Колю у меня сердце болит. Нажил себе очень много долгов, потому что пришлось делать все постройки, а на это всегда приходится тратить целые капиталы, и его состояние очень запуталось от покупки этого имения.
Моему сердцу никогда нет покоя…»
Вчитываясь в эти письма, невольно обращаешь внимание на то, что по содержанию своему они явно отличаются от тех, что были десять. Даже пять лет назад. В них нет той теплоты и восхищения, что были раньше, нет той душевности и открытости. Да это и понятно ведь П. И. Чайковскому приближалось к пятидесяти, а ей — к шестидесяти годам. И, конечно же, у обоих их оставалось на душе немало неясного и неустроенного.
В своих последних письмах Н. Ф. фон-Мекк мало уже интересуется жизнью композитора, его делами и планами. А это напоминало ему первую жену Антонину Милюкову, которая по его словам четыре года была влюблена в него, сама была порядочная музыкантша но ни единого раза не обнаружила ни малейшего желания узнать, что я делаю в чем состоят мои занятия, какие мои планы что я читаю, что люблю в умственной и художественной сфере. Вот поэтому, видимо, и письма П. И. Чайковского к Н. Ф. фон Мекк становятся все короче и официальней, на некоторые он вообще не отвечает.

Отвечая на письмо Надежды Филаретовны 13 августа 1889 года, Петр Ильич тоже восхищался полученными фотографиями из Гурьева. Но восхищение это было опять-таки сухое и официальное.
«Милый дорогой Друг мой! — писал он.
Радуюсь, что нездоровье Ваше прошло и от души благодарю за дорогое письмо Ваше.
Восхищаясь фотографиями Гурьева я никак не воображал, что это работа самой графини (то есть Александры Карловны Беннигсен — ,М. Б) Потрудитесь дорогая моя, выразить ей мою живейшую благодарность.
Я догадался, что Хрустлово (так композитор называет Хрусловку — М Б.) и недостроенный дом суть принадлежность Макса. Удивительно красиво!
Дай бог, чтобы Ваши опасения не оправдались и чтобы Коля и Макс устроили свои дела вполне благополучно…»
К сожалению, полного благополучия в семье Мекков не получилось и ни могло быть. В погоне за деньгами, за капиталами они переспорились и переругались друг с другом до того, что многие не пожелали в январе 1890 года поздравить Макса с совершеннолетием и побывать в отстроенном им доме. Под воздействием этих неурядиц, а также под влиянием материальных неудач сама Н. Ф. фон Мекк перенесла зимой 1889/90 года «разрушительную» (больше нервную) болезнь о чем в марте написала П.И. Чайковскому. Затем их переписка пошла в основном через зятя Н. Ф. фон Мекк В. А. Пахульского, в сентябре же 1890 года наступил полный разрыв.
До нас не дошло, правда, последнее письмо Надежды Филаретовны к П. И. Чайковскому, но вот его к ней от 22 сентября 1890 года свидетельствует что «обрыв отношений» произошел на материальной почве.
«Милый, дорогой Друг мой!
Известив сообщенное Вами в только что полученном письме Вашем,— отвечал П. И. Чайковский,— глубоко опечалило меня, но не за себя, а за Вас. Конечно, я бы солгал, если бы сказал, что такое радикальное сокращение моего бюджета вовсе не отразится на моем материальном состоянии. Дело в том, что Вам с Вашими привычками, с Вашим широким масштабом образа жизни предстоят теперь лишения! Это ужасно обидно и досадно; я чувствую потребность на кого-то сваливать вину во всем случившемся.… Впрочем, я и не считаю себя вправе пытаться проникнуть в сферу чисто семейных дел Ваших.
Скажу без преувеличения, что Вы спасли меня и что я наверное сошел бы с ума и погиб бы если бы Вы не пришли ко мне на помощь и не поддержали Вашей дружбой, участием и материальной помощью (тогда она была якорем моего спасения) совершенно угасавшую энергию и стремление идти вверх по своему пути…
Я рад что именно теперь, когда уже Вы не можете делиться ее мной Вашими средствами, я могу во всей силе высказать мою безграничную, горячую совершенно не поддающуюся словесному выражению благодарность».

История этой деревни уходит в глубь веков. Из книги А. Атласова «Венев»:
«К концу XVI века Венев стал одним из укрепленных пограничных городков на южной окраине Московского государства. Для защиты города от конницы врагов специально возделывали засеки. От д. Хрусловка на восток шли укрепления, тактическая задача которых состояла в том, чтобы задержать противника у реки Осетр и контролировать дорогу, идущую от Черни в Зарайск. Укрепления Звойские и Гурьевские (от д. Гурьево) защищали дорогу из Венева на Каширу, эта дорога служила очень важной торговой артерией, которая соединяла Москву с югом.»

К началу 30-х годов XX века, когда Тульская губерния вошла в состав Московской области как округ, начались большие разработки на Гурьевском карьере, где добывался высококачественный камень. Во время начала 2-ой мировой войны на Гурьевском карьере была создана истребительская батарея на случай внезапного вторжения десантов врага. Жители этой деревни занимались приусадебным хозяйством, а когда открылся Гурьевский карьер, пошли туда работать. Из воспоминаний Чёкова Ефима Егоровича (ныне покойного). Больше 90-а лет он прожил в деревне Гурьево Метростроевской сельской администрации. Он работал со дня основания карьера: «Карьер открылся в ноябре 1929 года, первый директор был Михаил Иванович Букреев. Добывали только камень, своей железной дороги еще не было, нанимали лошадей и на повозках возили на 47-ой разъезд. В 1932 году сделали массовое обрушение, вырыли 4 штольни, заложили вагон амманита, выселили все Гурьево, потому что боялись сильного взрыва, но все обошлось, и на месте этого взрыва построили дробильную фабрику. В 1934 году появился первый экскаватор и работать стало легче, а в 1934 году проложили уже свою железную дорогу, директором карьера тогда работал Брагин. Из Москвы прислали 500 комсомольцев, которые работали круглосуточно и через полгода железная дорога уже была.» Трудовую деятельность Е. Е. Чёков закончил мастером железнодорожного цеха.

г. Венев
1-й благочиннический округ.
2-й благочиннический округ.
3-й благочиннический округ.
Каширский уезд (выборочно).
Тульский уезд (выборочно).
Богородицкий уезд (выборочно).

Венев лежит под 54˚ 21΄ с. ш. и 55˚ 56΄ в. д. при речке Веневке, в 45-ти в. от Тулы. Вместе со своими слободами он широко раскинулся по крутогорью. Местность города и его окрестностей крайне не ровная, изрытая оврагами. Эти овраги не только препятствовали росту города, но и подрывали торговое его значение. Вследствие крайней трудности сообщения с городом, торговые люди нуждаемы были со своими обозами товаров останавливаться вместо города, в больших селах. Этим объясняется то ненормальное явление, что Венев, в котором с 1860 г. было более 5,5 тысяч жителей, имеет теперь 3,5 тыс., тогда как село Серебряные Пруды на Осетре в 30 в. от Венева, имеет уже около 4-х т. человек. Железно-дорожныя линии также нанесли ущерб торговым оборотам города открытием для сбыта сельскохозяйственных продуктов других более удобных путей. Впрочем, уменьшение населения в городе идет и естественным путем: цифра смертности ежегодно превышает в нем число рождений. Когда основан город, неизвестно, но в XV в. он уже существовал, так как упоминается в договорной грамоте Моск. князя в 1483 г. с Рязанским и в 1494 г. с Литовским. Пожар в 1834 г., истребивший все старинные памятники и сооружения города лишает возможности сообщить сколько-нибудь обстоятельныя исторические сведения об этом городе. В гражданском отношении Венев в 1708 г. причислен был к Московской губернии; в 1777 г. Тульскому наместничеству, а в 1797 г. к Тульской губернии. В церковном отношении Венев в первое время своего существования зависел от Рязанской епархии, с 1622 г. и до открытия Тульской епархии причислялся к Коломенской кафедре с открытием Тульской епархии вошел в состав ея. Для 3,5 тысяч жителей в Веневе имеется 9-ть церквей, считая в том числе домовыя при духовном училище и больнице.

Соборная Воскресенская церковь.
Приход этой церкви состоит из городских жителей, принадлежащих к лицам разных сословий, и крестьян пригородных слобод: Стрелецкой, Пушкарской и Городенской. Всех прихожан числится в приходе 918 м. п. и 981 ж. п. Веневский Воскресенский собор стоит на крутом обрывистом мысе, образуемом р. Веневкою и перемежающемся потоком Моржовкою. Здесь в давние времена существовала крепость, стоял воеводский дом и другие казенныя здания, так же в незапамятные времена находился и древний, по приданию, деревянный Параскевинский собор, существовавший еще до 1633 года, как это видно из Дозорной книги г. Венева* (*Дозорная и переписная книга г. Венева, на которую неоднократно будут делаться ссылки, напечатана в Тульск. Епарх. Ведом. 1889 г. № 8 –Прим. Авт.). На месте бывшего его алтаря, шагах в 10-ти от нынешнего собора, находится каменная часовая. На месте этого храма построен новый каменный Воскресенский собор, существовавший до начала нынешнего стол. В нем было два предела: во имя Благовещания Божией Матери и мчц. Параскевы. Вследствие тесноты этого храма, при особом участии протоиерея И. И. Пылаева, на добровольные пожертвования прихожан и других дателей приступлено к постройке настоящаго собора*. (*Подробнее история этой церкви в ст. И-ра Тульск. Епарх. Ведом. 1873 г. № 19 – 20.- Прим. Авт.). Предварительно выстроена трапезная церковь с теми же приделами, которые и были освящены в 1805 г. В 1817 г. разобрана была настоящая холодная церковь и в 1825 г. окончательно отстроена новая. Особенное участие личными своими средствами в построении храма принимал дворянин Михаил Картухов. В 1815 г. иконостасы в главном и придельных храмах устроены заново, благодаря стараниям ц. старосты купца Ив. Даниловича Глухова. Из икон храма своею древностью замечательны: образ св. мчц. Параскевы и св. Иоанна Богослова. Оби эти иконы, по преданию, перенесены из древняго Параскевиевскаго собора и в народе пользуются славою чудотворных икон*. (* См. Дозорн. Книгу г. Венева). Поводом к особенному чествованию образа мчц. Параскевы послужило следующее обстоятельство. Когда-то к Веневу подступила Литва и долго держала город в осаде. Осажденные, следуя будто бы чудесному внушению мчц. Параскевы, сделали удачную вылазку и обратили неприятелей в бегство. Может быть, и древний Параскевинскеий собор посвящен был имени этой мученицы по связи с указанным событием. Из облачений в храме есть хотя не древняя, но дов. замечательная епитрахиль, она сделана из пояса бывшего соборного протоиерея Пылаева, присланного ему в дар бывшим его товарищем по академии Филаретом, митр. Московским. В память избавления от угрожавшей опасности жизни государя Александра II-го 4 апреля 1864 г., на площади выстроена каменная часовня. На содержание храма получаются % с 177 руб. 50 к. В 1837 г. храм посетил блаженной памяти Государь Александр Николаевич, когда был еще наследником, вместе со своим воспитателем, поэтом В. А. Жуковским. Причт состоит из двух священников, диакона и 3-х псаломщиков, из них один сверхштатный: причт получает пособие от Синода в 168 руб. и % с 2138 руб. Церковной земли имеется: усад. 2 д., полевой и сенокосной 89 дес. Почва +-+ суглинок. В приходе есть земское городское училище.

Введенская.
Приход этой церкви весь расположен на высоком и крутом берегу речки Веневки, в понижающейся к ней местности. Приход образовался, видимо, в XVII-м ст. До 1880 г. для него не было определенного района; в этом году приход получил свой определенный состав. Кроме горожан, в состав его входят крестьяне Озеренской пригородной слободы. Слобода эта отделяется от города не особенно широкою площадью, и называется Озеренскою, можно думать, по бывшему близ нея озеру, давно уже высохшему. Крестьяне этой слободы, прежде бывшие пашенные солдаты, и составили, можно думать, первоначально приход этой церкви, так как земля, на которой в настоящее время стоит церковь и на которой теперь городские ее прихожане принадлежит по плану генерального межевания Озеренским крестьянам; и равно и Введенская церковь в Дозорной и переписной книге гор. Венева упоминается не в городе, а в Озеренской слободе. Всех прихожан числится в настоящее время: городских обывателей 246 душ муж. пол. и 275 жен. пол. и в слободе 432 м. п. и 448 ж. п., а всего 678 м. п. и 723 ж. п. Приходский храм, во имя Введения во храм Пресвятыя Богородицы, каменный, с такою же колокольнею, построен, как видно из клировых ведомостей, в 1776 году старанием общества прихожан на их собственное иждивение и пожертвования доброхотных дателей, вместо бывшего ветхого, деревянного храма того же имени. Но этот деревянный храм не был первоначальным. Из Дозорной и переписной книги г. Венева 1636 г. видно, что храм с таким же именем в г. Веневе существовал до 1633 года, а в этом году, при нашествии крымского царевича, был сожжен. Был ли этот храм первоначальным, и деревянный ли храм был построен вместо него, сведений не имеется. Со времени построения, в храме производились разного рода поправки и обновления: в 1885 г. трапезная часть его расширена на счет паперти. В храме есть два придела: на левой стороне во имя Флора и Лавра, устроенный в след за построением главного храма, на правой во имя мчц. Екатерины в 1851 г. на добровольные пожертвования, с добавлением церковных денег, при чем особенное усердие, при построении этого придела, обнаружили прихожане этой церкви Д. Я. Яньков и жена его Екатерина Андреевна. Из икон храма заслуживает внимания разное изображение св. Николая в 1,5 ар. росту. Эта икона была особенно чтимою в 30-х годах настоящего столетия и возилась по окрестным селам и деревням для молебствий пред нею. Судя по грубости работы этой иконы, происхождение можно относить к глубокой древности. Из предметов церковной утвари есть древнее Евангелие напрестольное изд. 1688 г. На содержание храма получаются % с 415 р. Причт состоит из священника, диакона и псаломщика. В пользу причта получаются % с 1061 руб. Церковной земли: усадебной 2,5 д., полевой 130 дес., из коих 6 д. под дорогою. В приходе, в Озеренской слободе, с 1811 г. существует школа ведомства М. И. Просв.

Николаевская.
Приход этой церкви состоит из городских обывателей и жителей деревень: Коломенской, Заломов, Курмышков и Кузминки; всех прихожан числится 958 м.п. и 1077 ж. п. Когда возник приход Николаевской церкви, сведений не имеется. Приходский каменный храм, с такою же колокольнею, начать постройкою в 1801 г.; придельные алтари его были устроены и освящены в 1817 г. один во имя прор. Илии, другой во имя св. Апостола и Евангелиста Матфея. Особенное участие своим усердием по сбору пожертвований оказали ц. староста кузнец Яков Макс. Бородин и бывший прихожанин этой церкви, крестьянин Коломенской слободы Матвей Ярцев, сделавшийся впоследствии в Москве именитым купцом и капиталистом. Эти лица своими средствами содействовали строению и украшению храма. Но только в 1843 г. настоящая церковь была окончена и освящена. В 1834 г., во время пожара, сильно пострадала колокольня храма: в ней сгорели деревянные ее части — лестница и спиц. Около 25 лет колокольня стояла без спица и креста, изображая собою как бы вавиловскую башню, и только в 1860 г. ц. староста М. И. Гладунев привел колокольню в настоящий вид. По грандиозности своей архитектуры, Николаевская церковь занимает самое видное место между церквями во всей епархии.
Кроме этой церкви, в приходе существует и прежняя церковь с теплым в ней приделом во имя св. прор. Илии. Церковь эта построена в 1737 г. тщанием и усердием купцов Гладушевых совместно с другими прихожанами. В 1862 г. церковь эта была возобновлена и освящена во имя Покрова Пресв. Богородицы. К Николаевской церкви причислена часовня, устроенная на хлебной площади в память избавления покойного Государя Александра II-го от злодейского покушения на его жизнь в 1866 г. На содержание храма получаются % с 4387 руб. Причт состоит из двух священников, диакона и двух псаломщиков. В пользу его получаются % в количестве 245 руб. 72 к. с вкладного капитала. В дер. Заломах и Курмышках в 5 в. от города имеется школа грамоты.

К Николаевской церкви приписаны церкви:
1) Богоявленская. Богоявленская церковь зданием каменным, с такою же колокольнею, построена неизвестно когда и кем. В древнее время при церкви был мужской монастырь, как это видно из надписей на ветхих книгах, пожертвованных «в Веневский Богоявленский монастырь». Монастырь этот был упразднен в 1764 году. Церковь вместе с колокольнею очень древней архитектуры, холодная, и богослужение совершается в ней только в воскресные и праздничные дни, а также когда заблагорассудят священники. Заметно очень, что монастырь был очень бедный, так как богатства в церкви весьма мало, хотя некоторые предметы церковной утвари, по древности, имеют интерес. Есть св. евангелие изд. 1685 г. и особо чтится не только жителями города, но и окрестными жителями древняя резная икона Спасителя, сидящего в темнице. На содержание храма имеются % с 500 руб.
2) Казанская. Казанская церковь, по своему объему и архитектуре похожая более на часовню, построена в 1775 году по обещанию двух Веневских купцов Боровкова и Бородина. Казанская церковь составляет, так сказать, теплый, отдельный только, придел Богоявленской церкви для зимнего служения, почему церковная утварь большею частию и переносилась в нее из Богоявленской. Как излишняя, церковь во время квартирования в городе разных полков, постоянно занималась церковью полковою. Ныне внутренность Казанской церкви обветшала, почему и служба в ней давно уже прекращена.
Предтеченская кладбищенская (безприходная).
Кладбищенская церковь во имя св. Иоанна Предтечи каменная, построена в 1773 г. старанием жителей г. Венева; каменная колокольня ее построена в 1795 г. Первоначально колокольня отделялась от церкви некоторым разстоянием. Но старанием ц. старосты И. В. Брежнева, церковь соединена в 1857 г. с колокольнею, вследствие чего образовалась теплая трапезная церковь, в которой устроены два придела: с левой во имя Божией Матери «Утоли моя печали» устроен в 1859 г. на средства врача Д. А. Поддубного; с правой в 1865 г. во имя Ап. Петра и Павла старанием И. В. Брежнева. В настоящей холодной церкви иконостас был заменен новым в 1872 г. Особенным чествованием пользуется икона «Утоли моя печали». На содержание храма получаются % с 1517 р. и, кроме того, ежегодно 50 руб. за две десятины земли, отдаваемой в аренду. Причт состоит из священника и псаломщика. В пользу причта получаются % с 2137 рублей.

Спасопреображенская (безприходная).
Безприходная в настоящее время, церковь эта, как говорит местное предание, имела свой приход более 80-ти лет тому назад. Прихожанами ее были жители пригородных слобод — Стрелецкой и Пушкарской, которые и доселе празднуют день Преображения, как свой храмовой праздник, хотя они и причислены к соборному приходу. Равным образом они с особенным усердием посещают богослужения в этом храме, говеют и приобщаются в нем великим постом и тут же поминают своих родственников. По времени своего первоначального происхождения Преображенский храм очень древний в городе: он существовал до 1633 г., когда сожжен был татарами. В дозорной и переписной книге г. Венева от 1636 г. сказано: «Да в старом остроге место церковное, что была церковь Преображения Господа Бога и Спаса Иисуса Христа и тое церковь сожгли татарове в приход крымскаго царевича во 141 (1633) году», при чем утварь из этой церкви тогда же вынесена в соборную Параскевинскую церковь, как свидетельствует тот же документ. Настоящий храм каменный, построен неизвестно когда на добровольные пожертвования. С 1816 г. храм состоит приписным к веневскому собору. В 1858 г. на завещанные деньги гг. Сарычевых храм распространен и при нем построена новая каменная колокольня. В 1872 г. в храме устроен и освещен правый придел во имя Боголюбской Божией Матери, а в 1880 г. ц. старостою Жарковым построен левый придел, еще не освященный: предполагается освятить его во имя св. Тихона Задонского. Особенно чтимая икона храма образ Боголюбской Божией Матери. Особого причта при церкви не имеется: богослужение в церкви совершается соборным причтом.
В заключение к описанию приходов и церквей г. Венева нельзя не сказать, что число храмов в городе далеко превышает как действительную потребность, так и средства к правильной их ремонтировке. При всем живом усердии жителей, они далеко не в силах без посторонней благотворительной помощи, поддерживать церкви в подобающем величии. Усердию храмоздателей много способствовало обилие строительного материала, так как в 8-ми в. от города залегла обширная засека, а, по преданию, в старину и весь город находился в засеке; в окрестностях же города находятся обширныя каменоломни. Но поддерживать храмы в должном благолепии не по силам для жителей такого замкнутого города, как Венев, не имеющего в себе ни фабрик, ни транспортных дорог, ни других каких – либо крупных оборотов. Оттого некоторые из церквей заросли снаружи мохом, а по трещинам сорными травами; другие на половину лишились орнаментов, и своими самородными нишами, образовавшимися от нынешних кирпичей, как бы призывают внимание случайного благотворителя для своего обновления. Впрочем обилие храмов составляет давнюю историческую черту г. Венева. Обращаясь к Дозорной и переписной книге г. Венева 1636 г., мы находим в ней указания на следующие храмы, существовавшие в XVII-м столетии:
1) « на Веневе в городе церковь соборная Великия Христовы мученицы Парасковеи, нарицаемыя Пятницы, древяна клецки»;
2) Да в старом остроге место церковное, что была церковь Преображения… и тое церковь сожгли татарове в приход крымского царевича во 141 (1633);
3) в старом же остроге церковь Благовещения Пречистые Богородицы, да в придел Великого Чудотворна Николы древяна клецки;
4) в старом же остроге место церковное пусто, что была церковь Христова мученика Георгия и тое церковь 141 г. в приход крымского царевича сожгли татарова;
5) в старом же остроге место церковное пусто, что была церковь св. пророка Илии, образов, и книг, и колокол и всякого церковного строения нет, пожгли все татарове в крымского царевича приход во 141 г.,
6) в казачьей слободе в Озеренской сотне место, что была церковь Введение Пречистые Богородицы да в пределе св. мученик Флора и Лавра и как приходил по Веневу крымский царевич во 141 г. и тое церковь сожгли. Таким образом до 1633 г. в Веневе, когда он по населению значительно был меньше настоящего города, было уже 6-ть церквей. К благочинию церквей г. Венева причислены храмы в пригородных селах Березове и Свиридове.
Березово.
Село Березово находится в 52-х верстах от Тулы и в 4-х верстах от Соборного храма г. Венева, к коему приписано это село. Когда образован этот приход и почему так назван, неизвестно. Приход кроме села, состоит из дер. Вотчинки. Всех прихожан числится 340 м. п. и 390 ж. п. Приходский храм каменный, с такою же колокольнею, построен в 1802 г. тщанием прихожанина, капитана Ив. Алексеев. Максимова во имя Николая Чудотворца. В своем первоначальном виде храм существует до настоящего времени; только иконостас его в 1891 г. был возобновлен. В 1898 г. храм этот приписан к соборной г. Венева церкви и особого причта не имеет. На содержание причта получаются % с 250 р. Церковной земли имеется: усад. 3 д., полевой и сенокосной 33 д. При церкви с 1891 г. существует школа грамоты.

Свиридово.
Приход с. Свиридова расположен на возвышенном и крутом берегу речки Веневки, вблизи впадения ее в реку Осетр. Когда образовался приход этого села и почему он носит такое название, неизвестно. Существует предание, что село названо Свиридовым потому, что первые жители его поселены были с речки Свири, но в подтверждение этого предания не имеется ни каких данных. Кроме села, в состав прихода входит деревня Надежденские выселки в 1½ в. от села. Всех прихожан числится 155 м. п. и 176 ж.п. Приходский храм, во имя св. мучк. Флора и Лавра, каменный, построен в 1765 г. иждивением помещика Алексея Ионова Темяшева. В 1826 г. к храму с левой стороны пристроен придел во имя св. Николая Чудотворца иждивением сына храмоздателя помещика Николая Алексеевича Темяшева. Настоящий храм существует в том виде, в каком построен. Придельный же Николаевский в 1860г., вследствие обветшалости сводов, был заново переделан на средства помещицы Н. И. Феоктистовой. В 1872 г. церковь эта приписана к Введенской церкви г. Венева и с этого года своего причта не имеет. В пользу причта получаются % с 558 р. Земли церковной имеется: усад. 11/3 д., полевой 27 д.

Веневский уезд.
Веневский уезд занимает восточную окраину северной полосы Тульской губернии. Он граничит с Рязанскою губернию на востоке, с Каширским уездом на севере, с Тульским – на западе, с Богородицким – на юго-западе и Епифанским – на юге. Площадь уезда занимает пространство в 2201 квадр. верст. По составу почвы уезд может быть разделен на три части: южная часть уезда представляет плодотворную равнину, преимущественно с черноземною почвою, особенно в области рек Шати и Дона. К Проне чернозем становится еще лучше, благодаря большому количеству подпочвенной воды. Средняя полоса у р. Осетра представляет переходные почвы. Северная половина уезда с почвою суглинистой. В церковно–административном отношении уезд разделяется на три благочиннических округа.

Приходы и церкви Веневскаго уезда.

1-й благочиннический округ.

Аксиньино.
Село Аксиньино лежит в довольно гористой местности, без реки, но богатой хорошей ключевой водою, в 68 в. от Тулы и в 20 в. от Венева. В состав прихода входят следующие деревни: Милохово, Веино, Подлинки, Софьино, Пирогово, Тетеево и Невежино; Кроме того, к нему приписано село Кайдаково в 2-х верстах. Всего населения, крестьян собственников, в настоящее время 596 мужского пола и 607 женского пола. Приход, несомненно, древний: о нем упоминается в писцовых книгах конца шестнадцатого столетия, но когда он начался и от чего получил свое название, неизвестно. Не сохранилось сведений и о прежде бывших храмах. Ныне существующий каменный храм, во имя Нерукотворного Образа Спасителя, с приделом, во имя Архангела Михаила, начат построением в 1790 году на средства прихожанки, помещицы Параскевы Алексеевны Давыдовой. Сначала был устроен предел; построение же главного храма продолжалось до 1863 года. Продолжал это дело наследник госпожи Давыдовой, Алексей Владимирович Давыдов, но не окончил; и только новый владелец имения, подполковник Павел Иванович Кремешной, благополучно окончил построение храма, который до сего времени остается без всяких пополнений. В пользу храма получаются % с 1083 рублей. Причт состоит из священника и псаломщика: получает % с 1516 р. 66к. Церковной земли: усадебной 3 д., пахотной 21 д., и луговой 3 д. В селе Аксиньино есть народная земская школа.
К приходу села Аксиньино приписан приход села Кайдаково.

Кайдаково.
С. Кайдаково отстоит на 68 вер. от Тулы и на 20 в. от Венева. Когда образовался приход этого села и почему ему дано такое название, неизвестно. Кроме села в состав прихода входят деревни: Веино, Тетеево и часть Невежина с общим населением в 141 м.п. и таким же количеством ж.п. Храм в селе деревянный, построен был в 1774 году помещиком Аркадием Ивановичем Бутурлиным во имя Знамения Божией Матери. В 1818 году вследствие ветхости и малочисленности прихожан, храм был приписан к Спасской церкви села Аксиньина, находящегося в двух верстах от села Кайдаково, при чем вся церковная утварь и все документы были из него перенесены в Спасскую церковь. До 1862 года богослужение в храме совершенно прекратилось. Но в 1858 году храм этот усердием и старанием помещика Петра Михайловича Глебова был перестроен; в 1859 году в нем поставлен был новый иконостас. Храм освящен 8 июля 1862 года. С этого времени в храме в храмовой праздник и в некоторые другие дни совершается богослужение. Особого причта в церкви нет. Церковной земли имеется: усадебной 1 дес. 600 саж., луговой 3 дес. 1600саж. и полевой 99 дес. 1000 саж.

Алитово.
Село Алитово расположено в довольно возвышенной местности, богатой лесами и отличающейся здоровым климатом, по берегам двух небольших рек: Алитовки и Еровца, в 50 в. от Тулы и в 20 в. от Венева, близ большой дороги из Венева в Каширу. Весь приход состоит из деревень, так что селом называется собственно местность храма и живущих при нем духовных лиц. В состав прихода входят следующие деревни: Большое Алитово, Малое Алитово, Кухтинка, Ананское, Великое Поле, Курганцы, Уваровка, Безкурникова, Изварино, Горшковские Выселки и Борзовка. Все эти деревни находятся на расстоянии от 1 до 5-ти верст от своего храма. Населения в них, крестьян собственников и казенных крестьян однодворцев, 1080 м.п. и 1116 ж.п. В писцовой книге 1587-1589 годов Алитово значится деревней, и когда получил начало Алитовский приход, точно неизвестно. Достоверные сведения о нем уже имеются из второй половины восемнадцатого столетия, когда, вероятно, он и получил свое начало. Название Алитово дано ему по реке Алитовке. В восемнадцатом веке село называлось Алитовским погостом и Еровецким погостом. Из приходских храмов, бывших ранее ныне существующего, известно только об одном: он был деревянный, во имя свят. и чуд. Николая, с приделом во имя святого Дмитрия Ростовскаго; построен был, если верить показаниям церковной описи, восстановленной без обозначения года, в 1775 году. На его месте теперь стоит деревянная часовня. Нынешний каменный храм, во имя Божией Матери «всех скорбящих Радость» , построен тщанием помещицы, жены подполковника, Параскевы Николаевны Арсеньевой, в 1822 г. Одновременно был устроен и придел во имя свят. и чуд. Николая, помещавшийся во втором ярусе трапезы главного храма. Но в 1855-1856 годах тщанием помещика Константина Алексеевича Самарина этот придел был устроен уже в нижнем ярусе трапезы и, кроме того, устроен был новый предел во имя св. благовернаго князя Александра Невскаго. Храм существует в том виде до настоящего времени; только иконостасы придельных храмов были поновлены в 1892 году. В храме есть местно чтимая икона свят. Николая, писанная в семнадцатом столетии и бывшая храмовою в старом деревянном храме. В пользу храма получаются % с 1571р. 50 коп. Причт состоит из священника, дьякона и псаломщика; получает % с 1286 р. 50 коп. Церковной земли имеется: усад. 4 дес., полевой 50д.. сенокосной 9д, кустарника 8 дес.360с., под выгоном, церковью и кладбищем 5 дес. Почва суглинистая. В деревне Горшковских выселках есть народная земская школа с 1893г.

Большой Клин.
Село Большой Клин лежит в лесистой местности, вблизи казенной засеки и реки Осетра, в 40 в. от Тулы и в 9 в. от Венева. Приход состоит из села и деревень: Андреевки в 2,5 в., Бякова в 3,5 в., и Пригорей в 4,5 в.. населен крестьянами собственниками в количестве 515 м. п. и 531 ж. п. Кроме земледелия многие занимаются лесным делом, бондарством и добычей цоколя. По местному приданию, приход возник в начале восемнадцатого столетия, при князе Гагарине, пожелавшем сделать свое владение, деревню Клин, самостоятельным приходом. Трудно объяснить, почему селу дано название Клин, а Большим оно названо в отличии от другой деревни с тем же названием и теперь уже не существующей. Предание тому же князю Гагарину приписывает и построение приходского, до ныне существующего, каменного храма во имя Казанской Божией Матери и относит это к 1706году. На средства другого помещика, Андрея Егоровича Фамицына, в 1756 году был устроен предельный храм во имя свят. и Чуд. Николая. До 1867 года не сохранилось никаких сведений о бывших поправках и обновлениях храма; с 1867 году и до последнего времени обновления в храме производились несколько раз, и теперь весь храм приведен в благоустроенный вид. В приходе есть чтимая икона Божией Матери «Живоносный Источник». В честь Ея бывает два крестных хода: в пяток Святой недели и в день Вознесения Господня. Причт состоит из священника и псаломщика. Церковной земли: усадебной 1 дес.1600 саж. и пахатной 32 д. 1280 кв. саж.
К приходу Большого Клина приписан приход с. Карпова

Карпово.
Село Карпово расположено в возвышенной и богатой лесом местности, в двух верстах от реки Осетра, в 45 верстах от Тулы и в 7 верстах от Венева. Приход состоит из села Карпова и деревень: Гурьева, Гурьевских выселок и Ульянова и населен крестьянами собственниками в количестве 400 м.п. и столько же ж.п. Происхождение прихода местное придание объясняет так: когда-то, в древнее время, на правом берегу реки Осетра, на горе, на склоне которой до сих пор сохранились три насыпи, стояли два деревянных храма: во имя св. евангелиста Иоанна Богослова и во имя св. Арх. Михаила, и местность носила название «Старое Городище».Несомненно, что здесь в древнее время была крепость или для защиты Венева монастыря, или для задержания движения татарских орд на север. Равно по левую сторону Осетра есть другое такое же Городище, а далее по лощине расположены селения: Выглядовка и Стреляевка, которые сами своими названиями указывают на сторожевое значение этих пунктов в прежнее время. В последующее, хотя не известное, время оба храма были разобраны и из них вновь был устроен уже только один храм на том же самом месте, где он теперь и стоит, во имя св. Арх. Михаила с приходом во имя св. еванг. Иоанна Богослова. Так как храм был перенесен в селение Карпово, то и приход стал называться Карповым. С 1885 года приход считается приписанным к приходу с. Большого Клина. Ныне существующий каменный храм, во имя св. Архистр. Михаила с теплым приделом во имя св. и чудотворца Николая, устроен в 1825 году тщанием прихожанок, двух родных сестер, девиц из дворян: Марии Васильевны и Веры Васильевны Кислинских. Храм существует в первоначальном виде. Капитальным поновлением он подвергался только в недавнее время, благодаря щедрым пожертвованиям прихожанина д.с.с. Ивана Ивановича Лукьянова. В пользу храма пополам с причтом получаются % с 1072 руб. Наличнаго причта в настоящее время нет. Церковной земли, усадебной и полевой 36 дес. В селе есть церковная приходская школа, открытая в 1886 году.

Васильевское.
Село Васильевское лежит в лесистой богатой садами местности с хорошею ключевой водой, в 56 в. от Тулы и в 15 в. от Венева. Приход состоит из села Васильевского, сельца Воскресенского, сельца Настасьина и двух деревень: Матвеевки и Выглядовки; населен крестьянами собственниками, в количестве около 500 м.п. и столько же ж.п. Неизвестно к какому времени относится начало прихода; можно сказать, что приход древний и существовал уже с шестнадцатого столетия, о чем свидетельствуют писцовые книги конца этого столетия; неизвестно также, почему приход получил свое название. Можно предполагать, что название села произошло от фамилии гг. Васильчиковых, родственные связи с которыми и доселе сохранились в роде помещика села Васильевского. В шестнадцатом столетии в Васильевском было два храма: холодный во имя Воскресения Христова и теплый во имя мученицы Параскевы. О судьбе этих храмов не сохранилось никаких известий ни в письменных церковных документах, ни в местных преданиях. Ныне существующий каменный храм, во имя Обновления Храма Воскресения Христова в Иерусалиме, построен в 1741году помещиком сельца Воскресенского Николаем Дмитриевичем Пашковым, на собственные средства. Храм существует в первоначальном виде; только в 1850 году вместо деревянной кровли, на средства прихожан, была устроена кровля железная. Причт состоит из священника и псаломщика; получает % с 50 руб. Земли церковной усадебной и полевой 33 дес. 147 кв. саж. В селе Васильевском с 1881 года существует двухклассное министерское училище.

Гати.
Село Гати расположено по берегам небольшой речки Сливки, в 50 верстах от Тулы и в 7 верстах от Венева. В настоящее время жителей прихода казенных крестьян 823 м.п. и 867 ж.п. Время возникновения прихода неизвестно точно; можно только предполагать, что он уже возник в середине прошлаго (XVIII) столетия. Кроме названия Гати, приход, по храму, еще называется Новотроицким. Первое название общеупотребительное и происхождение его жители объясняют тем, что среди села существует тонкое место, которое постоянно гатилось, засыпалось навозом и застилалось хворостом; отсюда будто -бы и само поселение получило название Гати. Существующий в настоящее время храм, во имя Пресвятой Троицы, построен на средства прихожан, когда именно, неизвестно. Древность самого храма и сохраняющееся церковное Евангелие 1735 года дают возможность предполагать, что он существует с половины восемнадцатого столетия и есть, вероятно, первый приходский храм. В нем только в последнее время были обновления внутри, а о прежде бывших ничего не известно. Причт состоит из священника, дьякона и псаломщика. Церковной земли состоит: усадебной 1 дес., полевой 25 дес., в лугах и болотах 14 дес. С 1860 года в селе есть земская народная школа.

Дьяконово.
Село Дьяконово лежит в лесистой местности, в 0,5 верстах от реки Вертки и в 1 версте от р. Мордвеза, в 70 верстах от Тулы и в 25 верстах от Венева, кроме села в состав прихода входят деревни: Барсуки, Пряхино, Даровое и деревня Каширского уезда Людечни. В настоящее время приходского населения крестьян собственников1174 м.п и 1236 ж.п. О начале прихода нет никаких сведений. По местному приданию, мало заслуживающему вероятия, название Дьяконово дано приходу потому, что в нем первый священник был из дьяконов. То же предание говорит, что до 1760 года приходский храм находился между деревнями Пряхино и Людечни, в 5 верстах от нынешнего храма. Вероятность этого предания видна только из того обстоятельства, что там до 1840 года была церковная земля; о том же, какой был на том месте храм, когда и кем построен и кем употреблен, предание умалчивает. Ныне существующий каменный храм, во имя Знамения Божией Матери, с пределом во имя св. и чудотв. Николая, существует с половины восемнадцатого столетия. Кем и когда он именно построен, неизвестно; сохранилось придание лишь о том, что предельный храм освящен в 1760 году , а главный в 1832 году. До последнего времени храм существовал без перемен. В 1886 году был поставлен новый иконостас в главном храме, а в 1888 году и в предельном храме на средства веневского купца Петра Николаевича Миленина. На содержания храма получаются % с 900 руб. Причт состоит из священника, дьякона и псаломщика; получает % с 900 руб. Церковной земли: усадебной и полевой 69 д. 40 кв. саж., в том числе есть и неудобная земля. С 1878 года существует церковно-приходское попечительство. В селе Дьяконово с 1885 года существует церковно-приходская школа, а с 1891 года женская школа грамоты.

Исаково.
Село Исаково расположено в довольно возвышенной местности, богатой хорошею водою, среди лесов и садов на крестьянских усадьбах, в 1,5 в. от реки Осетра, в 60 верстах от Тулы и в 10 верстах от Венева. Весь приход состоит из одного села и населен частью крестьянами- собственниками, частью казенными крестьянами–однодворцами, в количестве 280 м.п. и 300 ж. п. О начале прихода нет сведений, но о существовании его уже в шестнадцатом столетии говорит писцовая книга 1587 – 1589 гг. В пятидесятых годах текущего столетия приход был приписан к приходу села Щучья. В конце шестнадцатого столетия в Исакове был деревянный храм во имя святого великомученика Георгия. После чего, как говорит местное предание был так же деревянный храм во имя св. и чудотв. Николая, день памяти которого чтится исаковскими прихожанами и до сего времени. Ныне существующий каменный храм, во имя иконы Знамения Божией Матери, построен около 200 лет тому назад тщанием помещика Ивана Степановича Игнатьева. В 1850 – 1852 гг. помещица, жена надв. сов. Наталья Семеновна Резвая, на собственные средства, произвела капитальную поправку всего настоящего храма и устроила теплый предел во имя св. ап. Петра и Павла. На месте алтаря бывшего храма построена деревянная часовня. В пользу храма получаются % с 300 руб. Причт состоит из священника и псаломщика; получает % с 350 руб. Церковной земли: усадебной 1,5 дес, и пахотной, вместе с неудобной 33, 5 десятин.

Марыгино.
Село Марыгино лежит на реке Мордвезе, в 80 в. от Тулы и в 27 в. от Венева. Кроме села, к приходу принадлежат деревни: Ажовка, Даровое, Останкино и Марьинка, иначе Останкинские выселки. Приход в настоящее время имеет населения крестьян собственников 583 м.п. и около 600 ж. п. Судя по богослужебным книгам и церковным сосудам, приход существовал уже в восемнадцатом столетии, более же точных и достоверных указаний о том не сохранилось. Неизвестно и то, отчего приход получил свое название. Нет сведений и о том, сколько и какие были храмы до ныне существующего. Нынешний приходский каменный храм, во имя Смоленской Божией Матери, с пределом во имя Рождества Христова, построен в 1851 году на средства помещика, гвардии полковника Александра Ивановича Павлова, существует в первоначальном виде и только в последнее время подвергался незначительным обновлениям внутри и снаружи. Ранее приход был приписан к приходу села Дьяконово. В пользу храма получаются % с 50 руб. Причт состоит из священника и псаломщика; получает % с 480 руб. Церковной земли: усадебной 1,5 дес., пахотной 26 дес., и 10 десятин под сенокосом и кустарником. В селе с 1891 года есть школа грамоты.

Медведки.
Село Медведки лежит в здоровой местности с хорошей водою, в 45 в. от Тулы и в 9 в. от Венева. Приход состоит из одного села и населен крестьянами собственниками в количестве 429 м.п. и 462 ж. п. Время его возникновения достоверно неизвестно. Хотя местное предание и объясняет название прихода тем, что когда-то в этой местности было урочище с именем Медведок, но в настоящее время его уже не существует, и трудно сказать, на сколько вероятно это предание. До 1886 года приход был приписным к приходу села Гатей. Не только и прежде бывших храмах нет никаких сведений, но даже о существующем храме неизвестно когда и кем он построен. Храм деревянный и холодный с одним алтарем во имя безсребренников и чудотворцев Космы и Домиана. В 1870 году он был поставлен на каменный фундамент и расширен в боковых частях. Из предметов храма заслуживают внимание по своей древности: Евангелие изд. 1673 г., и оловянная дарохранительница конца шестнадцатого столетия. Причт состоит из священника и псаломщика. Церковной земли: усадебной 1 дес. 1120 кв. саж. и пахотной с сенокосной 36 дес.100 кв. саж. Для священника есть церковный дом. С 1891 года существует школа грамоты.

Мильшино.
Село Мильшино лежит в лесистой местности, в близи казенной засеки, при Осетре, в 40 верстах от Тулы, в 12 верста от Венева и в 30 верстах от ст. Лаптево Московско-Курской железной дороги. Приход состоит из села и деревень: Лямзина, Улубжева и Ивашкова и населен крестьянами собственниками в количестве 543 м.п. 570 ж.п. В писцовых книгах конца шестнадцатого столетия Мильшино называется деревней, но когда образовался Мильшинский приход и почему носит свое название, неизвестно. Нет сведений и о храмах, бывших ранее существующего каменного храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы. В этом храме есть два предельных алтаря: один во имя свят. и чудотв. Николая, рядом с главным алтарем, и другой в трапезе теплый, во имя св. прор. Ильи. Храм построен в 1801 году на средства Тайного советника Ильи Богдановича Бибикова, и существует в первоначальном виде, кроме иконостасов, которые заменены новыми: в главном храме в 1891 году, а в предельных в 1892 году. На содержание храма получается половина % с 572 р. Причт состоит из священника и псаломщика; получает половину % с 572 р. Церковной земли: усадебной 1д. И полевой 33 д. В селе есть школа грамоты с 1892 года.

Петрово.
Село Петрово лежит близ реки Мордвеза, в 70 в. от Тулы и в 22 в. от Венева. Приход состоит из села Петрова, сельца Кузьминок, сельца Малого Орехова, деревни Евгениевки, иначе Николаевки и сельца Большаго Орехова; населен крестьянами собственниками в количестве 519 м. п. и 521 ж. п. Из писцовых книг конца XVI стол. видно, что приход уже существовал в то время и назывался селом Петровским. Сельцо Большое Орехово в XVI стол. было самостоятельным приходом и называлось просто Ореховым. Храм в нем был деревянный во имя собора Пресв. Богородицы. Когда, в половине XVIII в., приходский храм сгорел, Орехово было присоединено к Петровскому приходу и стало называться сельцом Большим Ореховым в отличие от сельца Малого Орехова. В XVI стол. в Петрове храм был деревянный, однопрестольный во имя Арх. Михаила. В настоящее время в нем два храма во имя того же Архистратига: один старый деревянный и другой каменный. Этот последний храм, с двумя теплыми пределами, во имя Св. Чуд. Николая и во имя преподобной мученицы Феодосии, построен на средства помещика Николая Александр. Янькова. В 1888 г. весь иконостас главного алтаря возобновлен и почти вновь устроен. Старый деревянный храм находится близ каменнаго; кем и когда он построен, неизвестно. В 1888 г. он был возобновлен и приведен в исправный вид усердием помещика Андрея Харлами. Янькова. Храм этот считается как бы родовым гг. Яньковых и, вероятно, судя по его небольшим размерам, был когда-то домовою церковью их. В настоящее время в нем богослужения совершаются почти исключительно во дни семейных событий гг. Яньковых. В приходе есть особо чтимая икона Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость*». (* — Местное предание хранит следующий рассказ о чудесном явлении сей иконы. Одной девице из крепостных гг. Яньковых три раза являлась в сонном видении сия икона. Тогда эта девица о своем видении объявила господам, и приходскому священнику, и, по его указанию, в лесу, (*), найдена была самая икона, которая с подобающею честью была перенесена в храм, а на месте явления ее был устроен колодезь с часовней над ним. В часовне находится копия явленной иконы, а колодезь до сего времени чтится в народе и называется святым.
В пользу храма получ. % с 50 р. Причт состоит из священника и псаломщика; получ.% с 50 р. Церковной земли – усадебной, пахатной и сенокосной 36 д. и 4 д. 813 кв. саж. неудобной. В селе Петрове в 1892 г. и 1893 г. открыты две школы грамоты.

Поветкино.
Село Поветкино расположено на довольно высоком месте, при истоке небольшой реки Рябинки, притока реки Веневки, в 56 верстах от Тулы и в 7 верстах от Венева. Приход состоит из села Поветкина и деревень: Караулова, Артемовки, Пахомовки и Хмелевой; имеет поселения 660 м.п. и 720 ж.п. крестьян собственников. О существовании прихода уже в шестнадцатом столетии есть известия в писцовых книгах 1571 – 1572 гг.; но когда получил свое начало и от чего назван Поветкиным, неизвестно. В шестнадцатом столетии в нем был деревянный храм во имя рождения Пресвятой Богородицы, построен в 1766 году тщанием графа Петра Антоновича Дивиер. Храм существует в первоначальном виде, только иконостасы всех алтарей в 1869 году были капитально обновлены. Причт состоит из священника и псаломщика; получает % с 169 р., церковной земли — усадебной 2,5 д., пахотной с сенокосной 35 дес.2232 кв. саж. В Поветкино и деревне Хмелевой есть школы грамоты.

Потетино-Верино.
Село Потетино лежит в лесистой местности, близ казенной засеки и реки Осетра, в 40 в. от Тулы и в 17 в. от Венева. Приход состоит из села Потетино, сельца Верино и деревень: Бурдукова, Старо – Ивашкова и Ново- Ивашкова. Населен крестьянами собственниками в количестве 707 м. п. и столько же ж.п. В деревне Бурдукове есть раскольники – безпоповцы поморскаго толка, число которых простирается до 77 человек. Приход, как видно из писцовой книги 1587 – 1589 гг., был уже в шестнадцатом столетии и имел два храма деревянных: холодный во имя святого и чудотворца Николая и теплый во имя святого великомученика Георгия. Название Потетино ему дано, вероятно, по фамилии помещиков Потетиных. В последующее, в точности однако неизвестное, время приходский храм из Потетина был перенесен в деревню Верино, и приход стал называться Потетиным – Вериным. Из бывших в Верине приходских храмов известно только об одном, который в 1843 или в1844 гг. сгорел. Он был деревянный, однопрестольный во имя свят. и чуд. Николая и ветхий, хотя тоже неизвестно, когда и кем был построен. Вместо сгоревшего был построен деревянный во имя того же святителя храм из старого храма с. Тетерок, пожертвованного помещицей Арсеньевой. В 1890 г. этот храм, при содействии тульского купца Ивана Ивановича Авчинникова, был перенесен из Верина в Потетино, где просуществовал два года, в 1892 году сгорел. В настоящее время построен новый так же деревянный храм и во имя того же святителя Николая. В пользу храма получаются % с 559 руб. Причт состоит из священника и псаломщика, получает % с 612 руб. Церковной земли усадебной и полевой 54 дес. В приходе три школы грамоты: в деревне Ивашкове, Бурдукове и с. Потетине.

Семьянь.
Село Семьянь лежит в лесистой и богатой хорошей водою местности, вблизи казенной засеки, в 45 верстах от Тулы и в 6 в. от Венева. Приход состоит из села и деревень: Борзовки, Теплого, Лопатина и Бобровки Тульского уезда, населен крестьянами казенными и собственниками в числе 640 м.п. и 654 ж.п. По писцовым книгам конца шестнадцатого столетия Семьянь числилась деревней, а когда стала селом и почему получила свое название, неизвестно. Приход был приписным к приходу села Хавок. Существующий ныне каменный холодный храм , во имя Корсунской Божией Матери, с двумя пределами: во имя свят. и чуд. Николая и во имя свят. Василия Парийского, построен в 1811 году на средства помещика майора Алексея Александровича Маркова. В 1879 году были возобновлены иконостасы придельных храмов. Причт состоит из священника и псаломщика. Церковной земли: усадебной 2 дес., и пахотной с сенокосной 35 д. С 1878 года существует церковно– приходское попечительство, а с 1890 года школа грамоты.

Студенец.
Село Студенец расположено в низменной и не совсем здоровой местности, при р. Веркуше, приток р. Осетра, в 48 в. от Тулы и в 17 в. от Венева и в 28 в. от ст. Лаптево Московско – Курской железной до дороги. Приход составляют село и деревни: Студенецкие выселки, в 7 в. Сасово, Соньшино, Выползово в 3 в., Махринка в 3.5 в., Боярково в 1.5 в. и Тульского уезда – Варадуново – Жадово в 7 в. Приход населен крестьянами собственниками в количестве 1267 м.п. и 1232 ж.п. Из писцовых книг шестнадцатого столетия видно, что приход существовал уже в то время, но о начале его нет никаких известий даже в устных преданиях. Название Студенец дано селу, вероятно, от множества в этой местности родников со студеной, то есть холодной водой. В конце шестнадцатого столетия в селе был деревянный храм во имя св. великомуч. Георгия Победоносца. Далее известно только о храме, бывшем до ныне существующего, а о ранее бывших не сохранилось никаких сведений. Храм был деревянный и построен в 1809 году князем Долгоруким. Нынешний казенный храм, во имя св. великомученика Георгия, с 2 пределами, во имя свят. чуд. Николая и во имя св. великомученицы Параскевы, построен в 1871- 1891 гг. на средства прихожан и сторонних жертвователей. Сначала, в 1882 году, были устроены пределы. На содержание храма получаются % с одного билета первого внутреннего с выигрышами займа и половина дохода с 5 д. Земли, завещанной в пользу храма и причтом крестьянином деревни Курганцев Федосовым. Причт состоит из священника, дьякона и двух псаломщиков, получает половину доходов с 5 д. земли. Церковной земли: 1 д. усадебной и 36 дес. пахотной. С 1871 года существует церковно — приходское попечительство. В селе Студенце с 1861 года существует приходская земская школа.
К приходу села Студенца приписан приход села Глебкова.

Глебково.
Село Глебково лежит в лесистой местности при реке Веркуше, приток р. Осетра, в 45 в. от Тулы в 20 в. от Венева и в 25 в. от ст. Лаптево Московско – Курской железной дороги. Приход состоит из села Глебкова и двух деревень: Адашева в 3 в., и Никифоровки в 1.5 в., и населен крестьянами казенными и собственниками, в числе 228 м.п. и 220 ж.п. Ни о начале прихода, ни о его названии, ни о прежде бывших храмах нет никаких известий. Существующий деревянный, с железной кровлею, холодный однопрестольный храм, во имя св. великомучен. Параскевы, построен в 1774 году, кем – неизвестно. В селе Глебкове с 1872 года нет своего наличнаго причта. До 1879 года оно было приписным к с. Верину – Потетину, а с 1879 года и до настоящего времени считается приписным к селу Студенцу. В пользу причта получаются % с 80 р. Церковной земли имеется: 1 д., полевой 15 д., выделенной из владений помещика г. Лихачева, но землей пользуется наследница г. Лихачева г. Змеева.

Тулубьево.
Село Тулубьево расположено в довольно гористой местности, по берегам небольшой реки Тулубейки, от которой, вероятно, и получило свое название, в 60 в. от Тулы и в 12 в. от Венева. Приход составлен из двух приходов, бывших до 1875 года самостоятельными. К первой большей части прихода, при Михаило – архангельской церкви, принадлежат: село Тулубьево и деревни: Грабонки, Борозденки, Тулубьевские выселки и Горбатовские выселки. Всего населения в этой части прихода 632 м.п. и 629 ж. п. крестьян – собственников. Вторая часть прихода, при Казанской церкви, состоит из села Тулубьева и деревни Кочкина, в коих числится 97 м.п. и 102 ж.п. крестьян собственников. Сведений о начале Тулубьевского прихода не сохранилось ни в устных преданиях, ни в письменных местных памятниках. В приходе два храма: находится один от другого на 0.5 верст расстояния. Первый храм во имя Арх. Михаила, каменный, построен в 1852 году на средства умершего помещика, прихожанина, Константина Павл. Офросимова и существует в своем первоначальном виде. В нем есть чтимая Икона Знамения Божией Матери. На содержание храма получаются % с 1400 р. Второй храм тоже каменный, но во имя Казанской Божией Матери, более древний, чем первый. Когда и кем он построен неизвестно. В нем есть придел. Устроенный умершим помещиком, прихожанином, Василием Дмитриевичем Зиновьевым. Есть чтимая икона Казанской Божией Матери. Причт имеется при Михаило – архангельской церкви и состоит из священника и двух псаломщиков; получает % с 450 р. Церковной земли при Михаило – архангельской церкви: усадебной и полевой 34.5 дес., при Казанской церкви усадебной 1 дес., полевой и луговой 33 дес.

Хавки.
Село Хавки расположено в низком и лишенном хорошей воды месте, в 45 в. от Тулы и в 3 в. от Венева, близ большой дороги. Приход состоит из села Хавки и деревни Сливок, иначе Щепиловки, и населен казенными крестьянами, в количестве1180 м.п. и 1240 ж.п. О существовании прихода говорит писцовая книга1571 – 1572 гг. но когда он получил свое начало, неизвестно. Свое название он получил вероятно от речки Хавки, теперь уже не существующей. До 1764 года село Хавки и деревня Сливки были вотчинами Николаевского Венева Монастыря. В конце шестнадцатого столетия в Хавках было два деревянных храма: во имя святого великомученика Георгия и во имя святой великомученицы Параскевы. О судьбе этих и бывших после храмов нет известий. Ныне существующий приходский храм каменный, во имя Рождества Пресвятой Богородицы, построен тщанием московского купца Козьмы Матвеева, из крестьян села Хавок. В нем есть теплый предел, во имя св. великомученика Георгия, неизвестно когда и кем устроенный. В 1879 году старый иконостас настоящего храма заменен новым. Церковной земли числится: усадебной 3 д., полевой 51 д. 1740 саж., сенокосной и под оврагами 1200 саж. и под истоками 100 саж. Одна десятина усадебной земли в 1844 году самовольно отрезана крестьянами. О возвращении ее в 1854 году составлен указ, но он не приведен в действие. В селе есть земская школа.

Харино.
Село Харино лежит в 60 в. от Тулы и в 12 в. от Венева. Приход составляют село Харино , приписное село Ивановское Ступино, сельцо Никольское и деревни: Соколовка, Причаль, Владимировка и Привалье. В настоящее время всего в приходе населения – крестьян собственников 575 м.п. и 562 ж.п. Когда начал существовать приход и от чего получил свое название, неизвестно; но он был еще в шестнадцатом столетии, что видно из писцовой книги 1587 – 1589 гг. В то время приходский храм был деревянный во имя Свят. и Чуд. Николая и стоял на помещичьей земле. Ныне существующий каменный храм, во имя того же святителя, построен в 1827 г. тщанием помещика, д. с. с. Григория Михайловича Безобразова. В нем два теплых предела: один, во имя Казанской Божией Матери, построен в 1866 году, другой во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, построен в 1879 году. В приписном с давнего времени селе Ивановском Ступине каменный храм во имя св. Иоанна Предтечи, построен в начале восемнадцатого столетия тщанием помещика Ивана Ивановича Бутурлина. В нем замечателен колокол шведского литья от 1690 года. В сельце Никольском есть деревянная часовня, построенная на месте бывшего Никольского храма. В часовне помещается бывшая храмовая икона свят. Николая и некоторые другие иконы. Причт состоит из священника и псаломщика. Церковная земля есть только при церкви с. Харина: усадебной 1 д. и пахотной вместе с сенокосной 31 дес.
Хрусловка.
Село Хрусловка лежит в гористой и здоровой местности, при реке Осетр, в 55 в. от Тулы и в 6 в. от Венева. Приход состоит из села Хрусловки, сельца Малой Хрусловки-Уваровки, сельца Предтечева, иначе Звоек и деревни Сосенок; населен крестьянами собственниками в количестве 711 м.п. и 769 ж.п. До 1794 года на существование Хрусловского прихода нет указаний. Неизвестно, почему ему дано название Хрусловка. Приходский каменный храм во имя Знамения Божией Матери, с приделом, устроенным во втором этаже над трапезою главного храма, во имя Арх. Михаила, построен в 1794 году на собственные средства прихожанки, генеральши Евдокии Михайловны Давыдовой. Причт состоит из священника и псаломщика; получает % с 1000 р. Церковной земли усадебной 1.5 д. и полевой 33.5 д. При храме есть богадельня для престарелых женщин: открыта она в 1882 году и содержится на средства умершей помещицы Софьи Васильевны Яньковой. В селе есть народная земская школа 1893 года, бывшая ранее школой грамоты.

2-ой Округ.

Богородицкое.
Село Богородицкое расположено около казенной засеки в 40 в. от Тулы и в 12 в. на юго-запад от Венева. По давности своего существования между другими селами Богородицкое занимает видное место: оно значится селом на речке Теребуше, в писцовых книгах второй половины шестнадцатого века. Что же касается до названия села, то оно усвоено ему по храму во имя Рождества Пр. Богородицы; с таким именем село существовало по тем же писцовым книгам. В состав прихода, кроме села, входят деревни: Бобровка, Теребуш, Сливки, Теплое, Хрущевка и Борщевая; всех прихожан в нем числится 750 м.п. и 740 ж.п. До 1832 года вместо него, генерал- майор Дмитрий Львович Игнатьев выстроил каменный, во имя Живоначальной Троицы, с пределом в честь Рождества Пресвятой Богородицы на своей собственной земле, которая была значительно удалена от прежней церкви, так что теперь поселок находится от храма на расстоянии двух верст. Причт состоит из священника и псаломщика. Кроме 3 д. усадебной и 33 д. полевой земли он пользуется совместно с церковью процентами с 5 % билета во 100 р. и двух билетов в 300 руб. С 1877 года в приходе существует земская школа.

Бороздино.
Село Бороздино стоит на склоне горы между двумя небольшими речками Чусовкой и Большой; от Тулы находится в 50 в., а от Венева в 26 в. Название свое село получило от помещика Бороздина, а прежде называлось или Успенским по Храму, или же Чусовкой по речке, когда образовался приход, неизвестно; он состоит из самого села и трех деревень: сельце Ольховца, Ширина и Малого Ольховца. Жителей в приходе 681 м. п. и 740 ж. п. Кроме земледелия, некоторые занимаются разведением мяты. До настоящего храма в селе была каменная церковь во имя Успения Божьей Матери, построенная в 1752 году, но когда она прекратила свое существование, неизвестно. Настоящий храм каменный, и также во имя Успенской Богоматери, с приделом в честь Михаила Малеина, построен в 1822 г. помещиком Василием Петровичем Аникеевым. Причт состоит из священника и псаломщика; земли в распоряжении его одна десятина усадебной, 33 полевой. Кроме того, в пользу причта вместе с церковью имеется билет в 200 р. В 1893 г. в селе открыта школа грамоты.

Белколодезь.
Село Белколодезь находится при небольшой речке того же наименования, в 50 в. от Тулы и в 25 в. от Венева. Занимаемая селом местность богата водными источниками, колодезями, разбросанными по склонам двух противоположных холмов, которые в свою очередь изобилуют белым камнем. Отсюда, вероятно, село и получило название «Белые Колодези или Белколодезь». Приход, кроме села, состоит из 6 деревень: Подникольская, Князь-Степанова, Макшеева, Выглядовки, Алмазова и половины Чусовки. Прихожан 830 м. п. и 902 ж. п. Храм в селе деревянный во имя Одигитрии Божией Матери, с приделами во имя Московских свят. Петра, Алексея и Ионы; святителя Димитрия Ростовскаго; он был куплен и перевезен из села Холтобина в 1860 г. Придел во имя Дмитрия Ростовскаго был устроен в 1868 г. помещиком Леонидом Похвистневым. Прежний храм стоял на том же самом месте и был также деревянный, построенный, неизвестно когда и кем, во имя св. Моск. Петра, Алексея и Ионы; он сгорел в 1860 г. от неосторожного обращения с огнем. Причт состоит из священника и псаломщика. Земля при церкви 2 д. усадебной и 31 д. пахатной вместе с сенокосной. С 1891 г. в селе существует церковно-приходская школа.

Граворонки.
Село Граворонки расположено по возвышенным береговым склонам ручья Граворонки, который течет из гремучего колодца, находящегося близ села; от Тулы отстоит в 40 в., а от Венева в 20. По рассказам старожилов, прежде слышно было, как гремел водяной ключ, как катилась вода по каменистому руслу ручья; и в настоящее время ключ выливается из недр земли как в воронку, хотя далеко не с прежней силой. От того, вероятно, ручей и получил название Граворонки (гремучей воронки). По другому предположению ручей мог быть так назван потому, что служил гранью или границей владений. По местному преданию, здесь жили татары; о чем свидетельствуют следы оставшегося татарского кладбища, находящегося на полевой церковной земле. Если верить тому же преданию, отсюда было начато и Мамаево побоище. В трех верстах от села еще недавно существовали курганы, в настоящее время распаханные. Приход существует с 1712 г. В настоящем он состоит из самого села и деревень: Машкова, Сторожевой, Уваровки, Воейкова, Тихоновки, Емаговки и Хуторов. Всех жителей в приходе 825 м. п. и 880 ж. п. Каменный храм во имя Смоленской Божией Матери, с приделом в честь Покрова Пресвятой Богородицы, построен в 1879 г. на средства одного Московского купца, пожелавшего остаться неизвестным, вместо деревяннаго, который существовал с 1742 г. Причт состоит из священника и псаломщика; в пользу его положен капитал в 160 р. Земли 3 дес. усадебной, 30 д. пахатной, 2 сенокосной и 1 д. неудобной. Школа, существующая с 1883 г., содержится на средства земства и общества.

. Гремячево
По обе стороны реки Прони, в том самом месте, где эта река пересекает большую дорогу, идущую от Тулы на г. Михайлов, как раз на границе с Рязанской губернией, живописно раскинулось одно из многолюднейших селений Тульской губ ., достопримечательное Гремячевское селение с двенадцати — тысячным населением. Достопримечательное это селение тем, что образовалось от прежде бывшего города Гремячего. Гремячий в первый раз упоминается в разрядных списках 1615 г. среди городов рязанских; до этого же года ни одного города с таким названием нигде не встречается. Поэтому основание его относится к первым годам царствования Михаила Феодоровича, а именно к 1614 или 1615 году, когда началось построение и некоторых других пограничных городов. Название, данное новому городу, несомненно русское и скорее всего оно было не вымышлено, а найдено готовым. Гремячевские писцовые книги (1639-1641 г.), определяя границы казенных земель, упоминаются между прочим о речке Гремячке и о гремячем колодце, существующим и теперь. Несомненно, что эти названия существовали здесь ранее основания Гремячего; должно же была называться как-нибудь эта речка, когда на ней стоял поселок. Речка могла быть названа Гремячкой от быстрого своего течения или от колодца. Название же последнего Гремячим могло образоваться от слова «гремучий» (вернее громучий); так называются в простонародье вновь открывшиеся ключевые источники, которые, по народному представлению, «громом прошибло». Очень возможно, что один из таких старинных источников, переименованный в писцовых книгах уже в Гремячий, дал название местности, речке и новому городу. Создан был Гремячий для военных целей – для защиты от набегов татар, и потому был населен преимущественно служилыми людьми, составлявшими его гарнизон. Они были всех трех городов оружия: там была пехота, кавалерия и артиллерия. Постепенно около гремячевского острога образовалось пять слобод, причем каждая из них имела свою церковь. Всех церквей в XVII в. было 6 с соборной во главе. По своему административному устройству Гремячий, как все тогдашние крепости, ведался в Разрядном приказе. В отношении же епархиального управления он был первоначально подчинен Коломенскому архиерею, а в 1675 г. был отчислен к Рязанской епархии. Но Гремячему не посчастливилось в его историческом существовании. Уже во второй половине XVII в. наша пограничная линия далеко выступила в степь. По мере же того, как наши границы постепенно раздвигались, а набеги татар уменьшались, постепенно терялось и значение Гремячего, как крепостного города. Не пришлось ему остаться и с значением простого административного центра: этому воспрепятствовала близость его к соседним городам – Веневу и Епифани, основанным ранее и притом в местностях, более населенных, так что учреждать новый уездный город было излишне. Вследствие этого Гремячий сначала был в 1724 г., обращен в земледельческий, безъуездный город, а затем, с учреждением наместничества в 1777 г., он перестал именоваться и городом, быв причислен в качестве обыкновеннаго селения к г. Веневу.
Из упраздненного города образовалось пять сел под названием слобод Гремяческого селения, таковы: 1) Беломестная слобода, 2)Новоприборная, 3) Пушкарская, 4)Староказачья и 5) Стрелецкая.

Беломестная слобода.
Приход этой слободы занимает положение на горе, в 65-ти в. от Тулы, в 35 в. от Венева, при р. Проне. Приход получил свое начало почти одновременно с возникновением г. Гремячева. Его составили казаки, известные под именем Беломестных. Беломестцами же в древний Руси назывались люди, освобожденные за особые заслуги государству лично или потомственно от некоторых повинностей, или подворных податей. Отсюда и дворы их назывались белыми в отличие от «черных дворов» тяглых людей. Беломестных казаков в Гремячевской крепости в 1616 г. числилось только 7 человек, но в 30-х годах того же столетия, благодаря вступившим в их число охочим людям, а также, вероятно, и беглым казакам, число их настолько возросло, что из их поселка составилась целая слобода, имевшая свою церковь и причт. О Беломестной слободе, как вполне сформировавшемся селении с своею церковью и своим причтом, говорят уже писцовые книги 1639 и 1640 гг. Первоначально беломестные казаки жили около самаго города, в местности, называемой Лукой, но в половине XVII стол. они выселились на настоящее место, в 3-х вер. от Гремячевского селения. Приход Беломестной слободы состоит из одного только села, в коем числится 531 м. п. и 521 ж. п. Первоначальный приходский храм, во имя Богоявления Господня, построен сначала образования этой слободы; он находился на Луке, где теперь начинаются лавки Новоприборной слободы. В писцовых книгах 1639-1640 г. говорится так: «в Беломестной слободе церковь Богоявления Господа Бога нашего И. Христа, да великия мученицы Христовы Параскевы, нарицаемой Пятницы, древяны, клецки в церкви Божие милосердие иконы местные деисусы и свечи поставные, и колокола и всякое церковное строение мирское Беломестных казаков и пушкарское, а иное для Федосея». С перенесением этой слободы на новое место, перенесен был туда и храм. В 1766 г. храм был снова перестроен деревянным зданием и существовал до 1854 г., когда из деревянной церкви, купленный в с. Симакове, выстроен ныне существующий храм во имя Богоявления Господня. Причт состоит из священника и псаломщика; церковной земли 48 дес. С 1893 г. в приходе существует школа грамоты.

Новоприборная слобода.
Новоприборная слобода занимает гористую местность в 60-ти в. от Тулы, в 35 в. от Венева и в 18 в. от линии Сызрано-Вяземской ж. д. Вблизи самого села протекает река Проня. Приход Новоприборной слободы, как показывает самое название, образовался позднее других приходов Гремячевского селения. Эта слобода образовалась таким образом. Беломестные казаки время от времени пополнялись из казацких детей, братьев, племянников, а равно и других родственников, а также беглыми казаками из южных степей и Запорожья. Эти новые казаки, вступившие в действительную службу и называвшиеся обыкновенно «приборными», получили особые поместья, которые вырезывались для них из лишних земель старых казаков. Из этих «приборных» или вновь набранных казаков в первой половине XVII в. и образовалась новая слобода, названная Новоприборной; она стоит и теперь на том месте, где возникла первоначально. До 1821 г. приход состоял из одной только слободы, а в 1821 г. к нему присоединено село Матово. Население прихода состоит из 734 м. п. и 780 ж. п. Первый храм во имя Живоначальныя Троицы был построен в первой половине XVII в., как свидетельствует о том писцовые книги 1644 г.; храм был деревянный и находился на том самом погосте, где и теперь. В 1766 г. он был за ветхостью разобран и выстроен вновь на том же самом погосте; храм этот также был деревянный и существовал до 1881 г. Настоящий изящной архитектуры каменный храм, во имя Жовоначальныя Троицы, с приделом в честь Казанской иконы Божией Матери, был заложен в 1881 г., а окончен постройкой в 1891 г.: при этом старый деревянный предварительно был разобран и употреблен на обжигание кирпичей для нового храма. На месте алтаря прежней церкви построена каменная часовня. Особенно чтимая икона храма – образ Божией Матери «Достойно есть», а из предметов древности заслуживает внимания замечательно сохранившийся антиминс, освященный в 1791 г. Не далеко от слободы существует еще другая каменная часовня; она находится на том самом месте, где стоял деревянный, во имя Архистратига Михаила, о пяти главах собор города Гремячего. К этой часовне на Троицкой неделе из всех гремячевских церквей

Московское государство, лишенное природных, естественных границ, было со всех сторон открыто для вражеских вторжений. Особенно сильно давало себя чувствовать это обстоятельство на юге государства, где московская граница терялась в обширных степях, из которых то и дело приходили на Москву огромные татарские полчища. Опустошительные, почти ежегодные набеги степных кочевников причиняли огромный вред государству и «бережение» от них южной границы составляло одну из важнейших забот московского правительства.
Главной причиной успешности татарских набегов на московские окраины была внезапность нападения. С целью предупредить набеги, правительство уже с XIV века держало на южной границе сторожей и станичников, которые сообщали о появлении татар и часто давали возможность московской рати собраться и дать отпор степным хищникам. При Иоанне Грозном станичная и сторожевая служба была реформирована и получила стройное устройство.
Сторожи и станицы являлись самыми передовыми форпостами Московского государства. За ними лежала линия городов – крепостей, строительством которых деятельно занимались московские государи, и линия засеки с надолбами, острожками и иными сооружениями, соединявшая эти города между собою, усилившая и дополнявшая их стратегическое значение. Помимо своего прямого назначения военных укреплений, засечные леса служили для населения «единственным верным убежищем на случай набега степных кочевников».
Линия засеки шла в лесах, опоясывающих с юга Московское государство, и, начинаясь в нынешней Калужской губернии, тянулась, в XVII веке, через всю Тульскую и заканчивалась на Рязанской губернии.
Само уже слово «засека» указывает, что это были засечные леса. При «засечке» срубленные деревья валились без порядка, при чем стволы их не вполне отделялись от пней, чтобы затруднить кочевникам разборку засеки. Засека обычно начиналась не на самой опушке леса, а несколько в глубине, чтобы скрыть ее от врагов. Открытые места в лесу – поляны, просеки, — укреплялись рвами, волами, «надолобами», «частиком» — частоколом. Строились и небольшие укрепления – острожки, при чем, материал для построек брали в соседних лесах частных владельцев, не трогая «заповедный» лес. На реках, у бродов вбивали сваи. Наблюдение за исправностью засеки уже с половины XVI века поручалось засечным головам, прикащикам и сторожам, помещенным вблизи засеки.
Тульский край занимал среднее место засечной линии и об укреплении его особенно заботились, так как здесь пролегали наиболее обычные пути татар на Москву, в том числе, знаменитая Муравка, Муравский шлях.
Проходившая через Тульские места, засека разветвлялась и носила в отдельных частях различные наименования. Так в XVII веке самая западная часть Тульской засеки, начинавшаяся у с. Кожухова, заканчивавшаяся под Крапивной, назвалась Малиновой или Заупской засекой, она отделяла Тульский уезд от Соловского и Одоевского. На востоке от Тулы, у слободы Чулковой на р. Упе начиналась Щегловская засека, тянувшаяся до с. Богоявленского. Безлесное пространство между этими засеками было укреплением Завитай. У с. Богоявленского, где оканчивалась Щегловская засека, начиналась и шла на северо-восток, до с. Великое поле, Куртасеньевская засека. Далее к востоку, в районе реки Лесной и Полевой Веркоши или Веркуши, тянулась Веневская Веркошевская засека, связывавшая Картасеньевскую засеку с Каширской, самой восточной из Тульских засек. Здесь же вблизи с. Алитова, соединялась с Каширской и Веркошевской, Веневская Княжая засека. Эта засека отсюда шла к югу, мимо города Венева и заканчивалась к югу – западу от него у с. Хавки. В ней было двое укрепленных ворот: Княжия и Грабороновская («Крабороновы»), у с. Исакова. От с. Хавки к реке Шату тянулась Карницкая засека.
Веневская засека существовала еще в XVI веке. Так, в книге «письма и меры князя Ивана Васильевича да Масальского Григория Ярцова с товарыщи» 7080 (1571 – 72) года, находим упоминания о засечном лесе, о заповедных дубравах, а в конце описания города дается и более подробное сведение о находившейся здесь засеке: « А крепость около Городенского посаду (т.е Венева) лес обошел большой засечный с одну сторону от Городенского посаду мимо с. Хорошего до Тульскаго уезда…..по смете в длину на 15 верст, а поперег на 7 верст, а инде и больши, а инде меньши, а с другую сторону от Городенска ж мимо с. Озеренска до Коширского у. лесу большего ж засечного ж по смете в длину на 11 верст, а поперек на 6 верст, а инде и больши, а инде меньши».
В Смуту, ознаменовавшуюся общим «шатанием» государства, засеки не поправлялись, сильно страдали от татарских набегов, порубок, пожаров, и приходили в упадок.
С восстановлением устойчивой государственной власти, когда правительство снова обратило внимание на «бережение» границы, начались заботы и о засеках. Эти заботы особенно усилились в 30 – х годах XVII века. Сохранилось известие, что в октябрь 1635 года были посланы дворяне на засеки для осмотра и поправки их. К Тульским, Веневским и Каширским засекам были отправлены князь В.П. Щербатой, подьячий М.Козлов, а также приезжий голландский инженер Ян Корнилий фон Роденбург (Ян Корнилов), вместе с помощниками и «чертежником».
О работе на засеках в 1635 году не сохранилось сведений.
В 1638 и в следующие за ним годы, заботы правительства о засеках приняли исключительные размеры. К этому побуждали следующие обстоятельства, на которые обратили внимание Н.А. Трейтер и Г.М. Белоцерковский. После взятия Азова донскими казаками, в 1637 году, крымский хан Богадурь – Гирей, мстя по приказу турецкого султана, за Азов, пришел на Русь и опустошил Каширские и Рязанские места. Весной следующего года, хан обещал вернуться в московские пределы. Встревоженные возможностью нового набега крымцев, московское правительство решило принять спешные меры обороны. Одним из таких мероприятий являлось укрепление засек и окраин воеводам князю Ив. Бор. Черкасскому, князю И.А. Голицыну, князю А.М. Львову, О. Бутурлину, Ив. П. Шереметьеву, князю С.В. Прозоровскому и князю Дм. Мих. Пожарскому было велено позаботиться об укреплении засеки, при чем, делать это «с великим радением и поспешеньем».
Большие воеводы назначили ряд засечных воевод и голов, и так в середине апреля 146 года принялись за исправление засеки. На Веневскую засеку был назначен засечным воеводой, уже работавший в 1635 году на Козельской засеке. Ив. Як. Вельяминов, смещенный затем по человекобитью и замененный князем О. С. Бельским. Головами на засеке были Замятня Рохманов и Григорий Гомзяков.
Работы на засеках производились сошными «деловцами», при чем, каждая живущая четверть, в уездах и на посадах, обязана была выставить по пять человек с топорами, заступами, лопатами, а также по лошади с телегой и упряжью. Помимо сошных «деловцев» пользовались и даточными людьми. Земли льготочников, в том числе монастырей и патриарха, не освобождались от засечной повинности.
Принятые в 146 году меры оказались излишними – хан не пришел на Москву.
Работы по исправлению засеки в Тульских местах после 146 года производились постоянно. В конце 17 века военное значение засек, в связи с расширением московских границ, падает, и они приходят в запустение.
Большинство печатаемых ниже документов относится к времени «засечного дела» на Веневской засеке в 146 году. Документы эти являются некоторым дополнением к ряду документов о Веневской и других засеках в 146 году, напечатанных в «Актах Московского Государства». Печатаемые документы представляют собой: 1) ряд челобитий – отписок Веневских засечных воевод, сообщающих данные о ходе работ на засеке и 2) две челобитных: одна – коломенских помещиков и другая патриарха Лосафа с иными духовными лицами об отпуске их людей с засечных работ по домам, по случаю «деловой поры». Здесь же печатаем и отпуски царских грамот, удовлетворяющих их ходатайства.
Помимо этих документов, издаем дозор Веневской Княжной засеки 184 (1676) года, дающий подробное описание засеки. Другой, известный нам, более ранний (148 года) дозор той же засеки Дм. Овцына и подъячаго С. Матчина, представляет собою, сравнительно с дозором 184 года, менее любопытный и цельный документ.
В. Базилевич.

I
Челобитная царю Михаилу Федоровичу И. Вельяминова, полученная в Москве 20 мая 146 года.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси холоп твой Ивашко Вельяминов челом бьет. По твоему государеву указу, велено мне, холопу твоему, на Веневской засеке сошными людми завал лесной сечь. И сошныя, государь, люди дворян, и детей боярских, и вдов, и недорослей коломнеч апреля с 27-го числа апреля по 30-е число завалу лесного высекли на тысячи на четырехсот, на петидесят саженях. Да маия с 1-го числа маия же по 2-е число Веневского и Коломенского уезду сошными людьми высечено леснова завалу на двух тысечах и на семисот саж. и завал, государь, лесной не крепок, лес редок заросли молодыя, а матерова лесу мало, а в иных, государь, местах лес высечен и о том я, холоп твой, наперед сего писал к тебе государю и мне б, холопу твоему, от тебя государя, в опале не быт. А в княжих, государь, воротах башню рубет, и острог ставят и около острогу ров копат зачели маия в 5 де (нь).
На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси.
25 мая 146 – го года Захаров человек Фустова Ивашко Тимофеева.
В розряд.
II
Челобитная царю Михаилу Федоровичу Ивашко Вельяминова, полученная в Москве 3 июня 146 года.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии холоп твой Ивашка Вельяминов челом бьет. По твоему государеву указу велено мне, холопу твоему, на Веневской засеке делать всякие крепости наспех и сошные люди к засечному делу опоздали, пришли после иных засек две недели спустя, а зачели делать з апреля 25-го числа. И по твоему государеву указу в засечном деле не норовил, а за непослушание, что ров копали не по указу и надолбы и частики делали худа, а иные делат не хотели и от воровства унимал, чинил на (ка)зане, бил нещадно и мая в 25 де (нь) к Веневской засеки прислан с Тулы от твоего государева боярина и воевод князя Ивана Борисовича Черкасково с товарыщи, Осип Елизаров по доводу Сидора Лодыженсково с товары (щи), что он, Сидор, написал в своем челобите, будто у засечново дела сошных людей, 600 человек, а 1477 человек отпущены по посулом. Да они же бутта на меня избу, да мыльню да конюшню, да погреб поставили. И Осип Елизаров по списком сошных людей смотрел и сошные, государь, люди; которые к засеке присланы по росписям, по се время все у засечново дела, априч тех, которые от засеки дождався перемены, сошли 71 человек. И мая в 27 де (нь) в то число на перемену обявилася у засеки 28 человек, да в недосылки с Веневсково посада 35 человек. По твоей государевой грамоте за приписю дьяка Григория Ларионова по челобитьи Коломнич дворян и детей боярских быв у засечново дела сами и поехали на твою государеву службу, а довелос было с них деловцов взят против твоево государева указа 305 человек. И сошные, государь, люди в обыскех затеивают ложно, за то, что им за твое государево дело чинил наказание, бил нещадно. А в Княжих, государь, воротех изба поставлена сторожевая, а мылни и конюшни и погреба на меня не делали, а засечные, государь, всякие крепости доделывают.
На обороте л.330 : Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии.
146 – го июня в 3 де (нь) Захаров человек Фустова Микитка Тимофеев.
Государю чтена.
III
Челобитная царю Михаилу Федоровичу И. Вельяминова, полученная в Москве 6 июня 146 года.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии холоп твой Ивашка Вельяминов челом бьет. Маия, государь, в 25 де (нь) по указу твоего государева боярина князя Ивана Борисовича Черкаского с товарищи, прислан с Тулы к Веневской засеке Осип Елизаров по доводу Сидора Лодыженскова с товарищи обыскивает сошными людьми, будто я, холоп твой, у засеки отпустил сошных людей 1477 человек и Осип Елизаров дружа Сидору Лодыженскому с товарищи обыскивал с великим посланцем, неправдою, сошных людей бил и мучил, а велил на меня говорить неправду. А сошные, государь, люди у засечново дела против росписей всех априч нетчиков, которые сошли без отпуску 43 человека, да в недосылке с коломлич дворян и детей боярских 396 человек и Коломличе дети боярские из твоей государеве грамоте, быв у засечного дела сами и поехали на твою государеву службу. Милость, государь, покожи над беспомошным холопом своим, не вели тем обыском поверит, что Осип сыскивал неправдою и обыски послал боярам не за руками обыскных людей. А по твоему государеву указу на Веневе у ратных людей околничей князь Семен Васильевич Прозоровской и которая б моя вина перед тобой государем и оне б, сошные люди, тебе государю на меня били челом, а князю Семену Василевичу извещали и ратным людем и на Веневе всяким людем являли. Да маия, государь, в 30 де (нь) писал мне, холопу твоему, с Тулы боярин князь Иван Борисович Черкаской с товарищи, а указали через поле землянова валу повысит и для береженя земленые горотки ставит да через реку Большой Осетр и Сухой Осетрец мосты и всякие крепости, бес которых быть немочно, делать. Июня в 2 де (нь) написал с Тулы твой государев боярин князь Иван Борисович Черкаской с товарищи: по челобитю сошных людей написано; на Веневской засеке оне сошные люди башню и острог и всякие крепости поделали, а ныне сверх тово велено им осторошки делать и через реку мосты мостить. И сошные люди, подав от боярина отписку мне холопу твоему откозали, что им горотков и землянова валу и всяких крепостей не делать, а откозов пошли в рознь, не доделав засечных крепостей, а лесново завалу и всяких крепостей, хто что делал мне холопу твоему не отвели, а через реку Осетр и Сухой Осетрец крепости и честику и надолб не делали и затем твое государево засечное дело стало. А подячево со мно (ю), холопом твоим, у твоего государево дела нет, а писат всяких дел и сметы учинити некому и мне б холопу твоему от тебя государя в опале не быт. А Осип Елизаров маия с 25 мая числа июня по 2 число у себя списки держал, а сошные люди не слушали, засечных крепостей не делали. По твоему государеву указу велено со мное холопом твоим у Веневские засеки быть головами Зомятне Рохманову и Григорю Гомзякову и маия в 31 де (нь) Григорей Гомзяков от засеки съехал без ведома.
На обороте л.332: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии.
6 июня 146-го июня в 6 де (нь) подал Иванов человек Вельяминова Первушка Тимофеев.
IV
Челобитная царю Михаилу Федоровичу И. Вельяминова, полученная
в Москве 12 июня 146 г.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии холоп твой Ивашка Вельяминов челом бьет. По твоему государеву указу на Веневской засеке в Княжих воротех башню и острог поставили и по степи надолбы в три ряд поставили и честик били и ров выкопали и плетен заплели и земленой вал заплетен засыпали и в воротех мост на мостили и лесной завал засечен и всякия крепости поделены. Июня, государь, в 7 де (нь) по указу твоих государевых бояр князя Ивана Борисовича Черкаскова с товарищи, велено Осипу Елизарову у меня, холопа твоево, взят твой государев наказ, и указные грамоты, и сошных людей списки и у засечнова дела мне, холопу твоему, быть не велено и я, холоп твой, по боярскому указу твой государский наказ и сошных людей списки Осипо Елизарову оддал, а сам живу не у дела и о том мне холопу своему вели свой государский указ учинит.
На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии.
146-го июня в 12 де (нь) подал отписку Иванов человек Вельяминова Степанко Яковлев.
V
Челобитная царю Михаилу Федоровичу И.Вельяминова, полученная в Москве 21 июня 146г.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холоп твой Ивашка Вельяминов челом бьет. По твоему государскому указу на Веневской засеке всякие крепости зделоны, и той засеке чертеж июня в 8 де (нь) послан к тебе государю к Москве. Июня в 12 де (нь) писал ко мне холопу твоему с Тулы боярин князь Иван Борисович Черкаской с товарыщи, а велено мне засечное дело доделыват, а о сошных людех и о засечном деле писоно к околничему князю Семену Васильевичу Прозоровскому. Июня в 17 де (нь) писал ко мне, холопу твоему, с Веневы околничей князь Семен Васильевич Прозоровской, июня в 13 де (нь) писал к нему с Тулы боярин князь Иван Борисович, и козал, по ево князь Семенову росмотру на Веневской засеке у новых Крабороновых ворот во всех местех на степи за надолбами, и за рвом до реки Осетра, и за рекою Осетром на степи, в которых местех доведетца, делот земельные городки, чтоб в приход воинских людей в тех крепостях пешим сидеть было надежно. Да от засеки на степи для крепости же зделот надолбы и ров выкопат, для таво, будет больше воинские люди большою мочю от степи надолбы проломет и пешим бы людем за другими надолобами и за рвом сидет было надежнее. И те, государь, крепости земленые горотки твои государевы бояре укозали делот внова и сошные люди от засечнова дело разбяжались и о том писана к тебе государю. А которые люди у засечново дело осталис немногие июня с 13 числа по своим прежним местом хто что делол, земляной вал почели высит, дерном выкладыват и землею носыпат вверх косые сожени, и поперек тоже. Июня в 17 де (нь) по указу боярина князя Ивана Борисовича Черкаского с товарыщи, по челобитю, Коломлич посадцких людей велено от засечново дела отпустит, а что не доделоно, и то велено доделыват нетчикоми, которых беглецов воеводы у городов пришлют. И Коломличи посадские люди своево прежнево дело земленого валу дерном выклоли и землею насыполи девеноста сожен, до их прежнева дело земленого валу осталос шездесят сажен и таво они своего повытка валу не высили, дерном не укладыволи, землею не насыпали. А в твоем государевом ноказе написоно зелейной вал доделот даточными людми. Да в твоей государеве грамоте по челобитью Коломлич дворян и детей боярских земленова валу сошным людем деловцом против прежнево твоево государева указу делот не велено и Коломличи посадские люди и сошные люди деловцы, которые были у засечново дела по отписке твоево государева боярина князя Ивана Борисовича с товарыщи зелейнова валу высит и вновь зелейных горотков и всяких крепостей делот не хотят, откозали и от засечново дело пошли врознь и тех крепостей доделыват некем и мне б холопу твоему в том от тебя государя в опале не быт.
На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии.
146-го июня в 21 де (нь) Туленин Исай Банин.
О всем писати указе князю Ивану Борисовичю Черкаскому с товарыщи.
VI
Челобитная царю Михаилу Федоровичу кн. Ив. Бор.Черкасскаго с товарищи полученная в Москве 25 июня 146г.
Государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии холопы твои Ивашко Черкаской с товарыщи челом бьют. Мая, государь, в 22 де (нь) били челом тебе, государю, Коломенские помещики Сидор Савинов сын Лодыженской, Иван Меньшой Григорьев сын Шапилов, Григорей Василев сын Чернышов с товарыщи, а нам холопем твоим подали челобитную за руками на засечново воеводу на Ивана Яковлева сына Веляминова, а в челобитной их написано: велено ему Ивану на Веневской, на Веркошской засеке засечное дело по сошным людем розделить по жеребям, чтоб государеву делу мотчаня не было и Иван де Вельяминов засечное дело по жеребям розделил и крестьяне де их жереби свои, что им отделил, отделали и к ним де пришол от засечново дела Сидора Лодыженсково крестьянин Федка Иванов и сказывает про людей их и крестьян, что им от воеводы Ивана Вельяминова налога много и многие де посошные всяких чинов люди отпущены по домом, а те де их пометные жереби делают люди их и крестьяне, а те де посошные отпущены для безделные корысти и крестьяне их и люди от ево Ивановы налоги и изгони хотят бресть розно мимо старых своих домишков и им де в тех своих крестьян место посылат будет неково, а которые де их крестьяне придут на перемену и обявятца ему Ивану и он де Иван тем их крестьянам велит к обеим половинам делат на засеке. И мы холопи твои по тому их челобитю Ивана Вельяминова посылали сыскиват Осипа Елизарова и Осип Елизаров, прислал к нам холопем твоим обыски, и мы холопи твои те обыски послали к тебе, к государю.
На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии.
146-го июня в 25 де (нь) Сила Бахтеев.
В Розряд.
Государь указал из обысков выписат на перечен.
VII
Отпуск царской грамоты на Тулу князю И.Б. Черкасскому с товарищи,
8 июля 146г.
От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии на Тулу бояром нашим и воеводам князю Ивану Борисовичю Черкаскому с товарыщи.
(Писали есте к нам, что по челобитю Коломенских помещикок посылали вы на Веневскую на Веркошенскую засеку про засечново воеводу про Ивана Вельяминова, сыскиват Осипа Елизарова. Да по челобитю же Тулян, Олексинцов, которые испомещены в Соловском и в Олексинском уезде на Кортосенскую засеку про Михайла Колтовсково, посылали сыскивать князя Федора Белсково и княз Белской и Осип Елизаров прислали к вам про Михайла Колтовского обыски и вы те обыски прислали к нам к Москве и от нас) написано от нас наперед сево к тебе боярину нашему и воеводе ко князю Ивану Борисовичю с товарыщи (против прежней вашей отписки) будет по княз Федорову сыску Белсково. Михайло Колтовской на засеки у сошных людей посулы имея и их для своей безделной корысти бил и увечил и вам бояром нашим и воеводам князю Ивану Борисовичю с товарыщи к засеке на Михайлово место Колтовского велено послат, ково пригоже и у Михайла Колтовского наш наказ и указные грамоты взят, а Михайла Колтовского велено взят на Тулу и перед вами бояры нашими и воеводы челобитчиком с Михайлом Колтовским учинит очную ставку и челобитчиков на очной ставке допрашиват имянно с ково имянем и от чево что посулов взял и хто на нево те посулные денги збирал и к ним относил или сам Михайло или ево человек или иной хто те посулные денги на Михайла имел и тех всех людей потому же велено росспросит подлинно и очную ставку с Михайлом Колтовским дат и про посулы и про всякие Михайловы неправды сыскат всякими сыски накрепко. И будет, хто по роспросу и по сыску в том деле доведетца до пытки и тех людей велено попытати, чтоб тово воровства доискатца. А будет и на иных на засечных воевод и на голов сошные люди в посулех и в поборех учнут бит челом и вам боярам нашим и воеводам князю Ивану Борисовичю с товарыщи потому же от засек велено их взят на Тулу, а на их место к засекам послат ково пригоже, а про посулы и про поборы сыскиват против нашево указу. И июня в и25 де (нь) писали (есте) к нам вы бояре наши и воеводы князь Иван Борисович с товарыщи с Силою Бахтеевым, что по челобитю Тулян, Олексинцов, которые испомещены в Соловском и в Олексинском уезде на Кортосенскую засеку про Михаила Колтовсково посылали сыскиват князя Федора Белского, да по челобитию же Коломенских помещиков Сидора Лодыженского с товарищами на Веневскую на Веркошенскую засеку про Ивана Вельяминова посылали сыскиват Осипа Елизарова и князь Федор Белской и Осип Елизаров прислали к вам про Михаила Колтовского и про Ивана Вельяминова обыски, и вы те обыски прислали к нам и Силою же Бахтеевым и мы тех обысков слушали и (послали их на Тулу к) указали тем обыском учинит указ на Туле вам боярам нашим и воеводам. И как к вам ся наша грамота придет и вы бояре наши и воеводы князь Иван Борисович с товарыщи (по обыском) засечным воеводам Михаилу Колтовскому да Ивану Вельяминову и головам на которых били челом челобитчики по обыскам чинили указ против прежнево нашево указу (которые дойдут до пытки) с челобитчики велели учинит очную ставку и тех людей, про которых в обыскех сказали, что оне посылали своей брати крестьян убирать разных чинов с архиепискуплих, с архимаричьих и с монастырских, и с помещиков и те зборщики денги, собрав, относили к Михаилу и к Ивану, и к головам, и к подячим, и к людем их и вы б тех сборщиков, которые денги своей брати збирали и к ним относили с ними и з головами, и с подячими, и с людми их порознь с очей на очи ставили, и всякими сыски сыскивали и будет учнут которые запиратца и меж ими учинится спор, и вы б велели их пытат, что к ним и к головам к подячим, и к людем их посулы приносили и будет сами они Михайло и Иван доведутца до пытки, и вы б велели их и голов и людей пытат, чтоб найти однолишно воровство сыскат допряма, чтоб вперед иным не повадно так вороват и велели им дат по приставом до нашего указу да о том к нам отписали.
Писана в Москве лета 7146 – го июля в 8 де (нь).
Такова грамота послана с сыном боярским с Гавриилом Полевым.

VIII
Челобитная Коломенских помещиков и вотчинников, начало июля 146 года

Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьют холопы твои стольники, и стряпчие, и жилцы, и дворяня московские, и городовые дети боярские и всяких чинов люди, у которых деревнишка в Коломенском уезде. По твоему государеву указу велено делать коломенским нашим крестьянам Веневская засека, и крестьянишка, государь, наши у того дела у засечнова были и засеку зделали и распущены по домом, а нынче, государь, тем же крестьянишкам нашим велено было быть всем у той же Веневской засеки, и велено подымать ее выше и ныне, государь, пристала пора деловая, сенокос и жнитва и пришлось крестьянам нашим от того дела разоритца до основанья и разбресца разно, а та, государь, засека от нас отдалела верст по сту и болши. А которые, государь, взяты с нас холопей твоих солдаты и те солдаты делали твое государево дело на Туле, вели вал, а тех же, государь, селдат, которые взяты, с нас холопей твоих посланы на Веневу, а дела, государь, никакова не делывали.
Милосердый государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Русии, пожалуй, нас, холопей своих, не вели, государь, в нонешнею деловую пору крестьянишкам нашим коломенским у Веневской засеки быть для деловой поры и вели, государь, ту засеку поделывать тем солдатам, которые посланы на Веневу, чтоб, государь, крестьяне наши не разорилис до основанья и разно не разбрелис, Царь государь смилуйся, пожалуй.
На обороте: Государь пожаловал, велел дать грамоту на Тулу к бояром делать солдатом , которые на Веневе.

IX
Отпуск царской грамоты на Тулу князю И.Б. Черкасскому с товарищи 11 июля 146г.
От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии на Тулу бояром нашим и воеводам князю Ивану Борисовичу Черкасскому с товарищи. Били нам челом столники, и стряпчие, и дворяня московские, и жилцы, и из городов дворяня, и дети боярские и всяких чинов люди, у которых помеся и вотчины в Коломенском уезде, а сказали: по нашему де указу, велено крестьяном их делат Веневская засека и крестьяня де их тое Веневскую засеку делали долгое время и оттово они ярового многово хлеба не досеяли, и оскудели, и одолжали великими долги и людей помесечно наймывали дорогою ценою, и распущены были по домом, а ныне теми же их крестьяны велено Веневскую засеку делат сверх прежнего их дела в прибавку, а ныне де пристало пущее время, сено косят, и хлеб жнут и сеют, а у тех де крестьян их никакой хлеб нонешнево лета будет не жат и сено не кошены. И нам бы их пожаловат для нынешние деловые поры крестьяном Веневскую засеку прибавочново дела делать не велет, а велет бы у тое Веневские засеки прибавочное дело, которое доведетца, делат солдатом, тем, которые с поместей их и вотчин взяты и присланы в Венев для тово,которы солдаты у вас бояр и по полком и те де солдаты наше земеляное дело делают. И как к вам наша грамота придет и вы б бояре наши и воеводы княз Иван Борисович с товарыщи с Коломенсково уезду крестьян их имет не велели, а велели б есте у той засеки, которое нужное прибавочное дело делат бес которово быт не умеет, которые солдаты ныне присланы от нас с Москвы на Веневу. А которые крестьяне с Коломенсково уезду ныне на Веневской засеке у засечново прибавочново дела велели распустит. Писан на Москве
лета 7146 – го июля в 11 де(нь).
Х
Челобитная царю Михаилу Федоровичу патриарха Лоасафа, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов о засечном деле, начало июля 146 года.

Царю, государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьют челом богомолцы твои государевы, патриарх Иасаф и архиепискупы, и епискупы, и архимариты, и игумены. По твоему государеву указу в нынешнем во 146-м году Коломенским уездом с монастырских вотчин делали наши монастырские крестьянишка Веневскую засеку восмь недель и как они тое засеку зделали и роспущены по домом, а ныне, государь, те же наши крестьянишка высланы на ту же засеку делати в другой ряд подымат ее выше вверх и делают третью неделю, а ныне, государь, пристала пора деловая сенокос и жнитво и крестьянишком нашим от тово дела разоритца до основания, и разбресться разно, а та, государь, засека от нас отдалела болши ста верст. Милосердый государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Русии, пожалуй, нас своих государевых богомолцов, вели, государь, нам, богомолцом своим, дати свою государеву грамоту на Тулу к бояром ко князю Ивану Борисовичу Черкаскому с товарыщи, чтоб те наши крестьянишка без сена и без хлеба, и без пашни в конец не погибли и розно не розбрелися. Царь, государь смилуйся, пожалуй.
На обороте: Государь, пожаловал, велел дат грамота.

XI
Отпуск царской грамоты на Тулу князю И.Б. Черкасскому с товарыщи,
15 июля 146 года.

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии на Тулу бояром нашим и воеводам князю Ивану Борисовичу Черкасскому с товарыщи. Били нам челом богомолцы наши патриарх и архиепискупы и епископы и архимариты и игумены, а сказали: по нашему указу Коломенского уезда с вотчинных их земел велено крестьяном делат Веневская засека и крестьяне де их тое Веневскуы засеку делали долгое время и оттого они ярового мново хлеба не досеяли и оску(дели) и одолжали великими долги и людей помесячно наймывали дорогою ценою и распущены были по домом, а ныне теми же их крестьяны велено тое же Веневскую засеку делат сверх прежнево их дела в прибавку, а ныне де пристало пущее время, сена косят и хлеб жнут и сеют, а у ни(х) де хлеб нынешняго лета будет не жат и сена не кошены. И нам бы их пожаловат для нынешние деловые поры, крестьяном той Веневской засеки прибавочного дела делат не велет, а велет бы у той Веневской засеки прибавочное дело, которое доведетца делат солдатом, тем, которые взяты с вотчин их и присланы на Веневу, для тово, которые солдаты у вас бояр и по полком и те солдаты наше земляное дела делают. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б бояре наши князь Иван Борисович с товарыщи Коломенского уезду патриарших, и архиепискуплих, и епископлих, и архиморитов и всяких монастырских крестьян велели с Веневской засеки отпустит, а велели б есте у той Веневской засеки, которой нужное прибавочное дело, делат, бес которово быт не умет, салдатом, которые салдаты ныне присланы от нас с Москвы на Веневу. Писана на Москве лета 7146 – го июля 15 де (нь).

XII
Челобитная засечного головы Гомзякова, полученная на Москве
21 июля 146 года.
Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьет челом холоп твой Гришка Гомзяков. По твоему государеву указу был я холоп твой в нынешнем во 146-м году у твоей государевы Веневские засеки головою с воеводою с Иваном Вельяминовым до отделки засечные и тое засеку Веневскую посошными людми засекли, и рвы покопали, и надолобы поставили и башню и мосты намостили и совсем тое засеку отделоли. И ныне мне, холопу твоему, у тово засечного дела быт не у чево, а нас с воеводою три головы и топерва, государь, мне быт на своей государеве службе на Веневе с околничим со княз Семеном Васильевичем Прозоровским. Царь государь смилуйся.
На обороте: 146-го июля в 21 де(нь) дат грамота, велеть ему быт на Веневе на службе.
XIII
Отпуск царской грамоты на Веневу воевод князю С.В. Прозоровскому, июль 146г.
От царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси на Веневу околничему нашему и воеводе князю Семену Васильевичу Прозоровскому (в списку каков к тебе) послан (для нашие службы) был у засеки с Иваном Вельяминовым в головах Серпуховитин Григорий Гомзяков (не написан, был он в нынешнем 146 году на нашей службе с воеводою с Иваном Вельяминовым у Веневской засеки головою). И бил нам челом Григорий Гомзяков, что Веневская засека совсем зделана, и он в Веневе сидит не у дела (сошными людьми зделана и рвы покопаны, и рвы, и надолбы и частик, и в Княжих воротах острог и башня, и мосты по заказу зделано все и ныне де ему у Веневские засеки службы нет и делать ему не у чево). И нам бы ево (Григоря) пожаловат велет быт (ему) на нашей службе с тобою на Веневе. И как к тебе ся наша грамота придет Веневская засека совсем будет зделана, а Григорию Гомзякову засеки делат велети и быт на нашей службе собою на Веневе (собой и имяна писат в список и о приезде) и о том к нам бы отписал с ыными нашими делами. Писан на Москве лета 7146-го июля в-де(нь).
XIV
Челобитная царю Михаилу Федоровичу от И.Шаховского, полученная
на Москве 29 июля 146 года.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии холоп твой Ивашка Шаховский челом бьет. В нынешнем, государь, во 146 году июля в 16 де(нь) в твоей государя царя и великого князя Михаила Федоровича всей Руси грамоте писано ко мне холопу твоему по челобитию богомолцов твоих государевых патриарха и архиепископов, и столников, и стряпчих, и дворян московских, и жилцов, из городов дворян, и детей боярских, и всяких чинов людей пожаловал ты, государь, Коломенского уезду вотчинных и помесных земель для нынешние деловые поры крестьян их от Веневские засеки от прибавочного дела велел отпустить и высылат их к Веневской засеке не велел. А по твоему государеву указу велено то прибавочное дело, которое придетца делат салдатом тем, которые с поместей их и с вотчин взяты и присланы на Веневскую засеку и по твоему государеву указу мне в Коломенском уезд в вотчины и в помеси всяких людей для засечного прибавочного дела высылщиков посылат и выбиват крестьян их к засечному делу не велено. И в нынешнем, государь, в 146 году июля в 22 де(нь), писал ко мне холопу твоему с Веневы околничей и воевода князь Семен Васильевич Прозоровский: июля де в 21 де(нь) писал к нему с Веневские засеки воевода Иван Вельяминов, что де Коломенского посаду деловцы к нему на Веневскую засеку к прибавочному и земляному делу не пришли и за теми деловцами на Веневской засеке у него земляному делу чинитца мотчане. И по отписке окольничего и воеводы князя Семена Васильевича Прозоровского велено, государь, мне Коломенскому посаду деловцев с Коломны на Веневскую засеку выслать тотчас. И прислан с Веневы от околничево от Князя Семена Васильевича Прозоровского Резанец сын боярский Владимир Немчинов, Коломенского посада деловцов на мне холопе твоем правит и Коломенскому посаду старосты, и сотцкие, и все посадцкие люди в деловцах мне холопу твоему отказали и к Веневской засеке не пошли и на правеже не стали, а сказали: по твоей де государева грамоте из с приказу збору разных людей велено с них взят разным людям на жалование вместо даточных людей з двора по 2 руб. Да по твоей же государове грамоте из разряду Коломнич всяких чинов людей для засечного прибавочного дела выслать к засечному делу не велено и о том мне холопу своему как ты, государь, укажешь.
На обороте: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии.
146-го июля в 29 де(нь) с Коломенским пушкарем с Путником Романовым.
В розряд.
XV
Дозор Веневской Княжной засеки 184 года.
Веневская Княжая засека.
Голова у ней. Аверкей Панфилов сын Нечаев.
Поместныя сторожи. Яков Логвинов сын Федосов у него детей Фетка, Афонка, Стенка, Микитка, а поместья за ним 10 чети в Веневском уезде под заповедным лесом блиска Грабороновских ворот в деревни Тулубевой. Кузьма Григорьев сын Зайчев. Поместья за ним в той же деревни Тулубеве 20 чети, сказал, что служит он городовую службу.
Беспоместныя сторожи, которы переведены с Коломны на Веневу. Алферка Афанасьев Калитин у него детей Ефимка да Андрюшка, Мишка, Максимка, Петрушка. Ивашка Афанасьев сын Колитин у него сын Куземка да племянник Афонка. Обрашка Семенов сын Капустин у него дети Ивашка, Тимошка, Мишка, Алешка. Стенка Семенов сын Капустин у него дети Алешка и Панка. Алешка Иванов сын Мартинов у него брат Васька да Алешка, и сын Гришка. Кондрашка Павлов сын Бунин у него сын Петрушка, дети Васька да Куземка. А живут те сторожи блиско города Веневы промеж казачьих слобод Городецкой и Озеренской от западного лесу в версте.
Первоя звено от Тульския Карницкия засеки с полевой стороны от речки Хавки Венева монастыря села Хавкова у речки Хавки, на берегу яма, возле береза, на ней гран, а от той грани чертою по натесом на дуб на нем грань, рядом яма, а от той грани на липу на ней грань подле яма, от той грани лежит дорога через заповедник к Веневу монастырю, а проложена де та дорога в прошлых годах от крымских людей и ныне этой дорогою проезжают всяких чинов люди. А от той грани на иву на ней гран рядом яма, от той грани на липу на ней гран, рядом яма, от той грани через суходол на иву, на ней гран, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на иву на ней гран, подле яма, от той грани налево на липу, на ней гран, рядом яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани через каменный верх на липу, на ней гран подле яма, от той грани на вяз, на нем гран,подле яма, от той грани через Бурков верх, а против того верха речка Хавка, пошла направо в поля. А блиска того верха лежит стешка Венев монастыр, из давних лет ходят богу молитца, от той стешки направо на вяз, на нем гран, подле яма, от той грани на иву на ней гран, подле яма, от той грани на осину на ней гран, подле яма, от той грани через Чеснаковский верх на иву на ней гран, подле яма, от той грани на липу на ней гран, подле яма, от той грани на осину на ней гран, подле яма, от той грани на иву, на ней гран, подле яма, от той грани через Каменской верх, а возле верха лежит дорога на дубовыя поляны, а по смете на них сена станет сто копен. От той дороги на липу, на ней гран,подле яма, от той грани на иву, на ней гран, подле яма от той грани на осину, на ней гран, подле яма, от той грани через Федосинский верх на липу, на ней гран, подле яма, от той грани через Федосинский отвершик на дуб, на ней гран, подле яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани через Долгинский верх лежит стешка на Долгую Поляну, а сена на ней по смете станет 60 копен. От той стешки через отвершик на столб, на ней гран, подле яма, от той грани на дуб, на нем гран, подле яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на ясень, на ней гран, подле яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на дуб, на нем гран, подле яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на ясень, на ней гран, подле яма, от той грани на иву, на ней гран, подле яма, от той грани на клен, на нем гран, подле яма, от той грани на дуб, на нем гран, подле яма, от той грани через речку Малый Ольховец и черес проток Смородинной на дуб, на нем грань, рядом яма. От той грани лежит дорога в заповедник, от той дороги на клен, на нем гран, подле яма, от той грани лежит дорога в заповедник, от той дороги на пень дубов, на нем две грани, подле яма, что был дуб сороковетой у того звена приписаны, сторожи Филимонка Бушмин, Афонка Бородин, а порух в том звене старых и новых сметит немочно, а по скаскам головы засечного Ивана Руднева и Венева монастыря киларя Филарета Черняева з братею и приписных сторожей, что те дороги и стешки наложены и порухи учинены от приезду ночми ис степных деревен.
От того звена звено веневских стрелцов, от той грани через речку Ольховец направо на клен, на нем гран, подле яма, на той грани на изроге дуб, выгорела, а другая гран на осине, подле яма, от той грани с изрога налево вкруте на дуб, на нем гран, подле яма, от той грани направо излучиною через речку Ольховец лежит дорога в заповед, а возле дороги береза с натесом, а от того натеса на липу, на ней гран, подле яма, от той грани лежит стешка в заповет, от той стешки на дуб, на нем гран, подле яма, от той грани на липу без верха, на ней гран, подле яма, в том звене порух старых и новых сметит немочно.
А от того звена звено веневских казаков Городенские слободы от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани лежит дорога в заповед, от той дороги на ясень, на нем два натеса, от того натеса на пен дубов, на нем гран, подле яма, от той грани лежит стешка в заповед, от той стежки на иву, на нем гран, подле яма, от той грани на иву, на нем гран, подле яма, в том звене порух старых и новых сметит немочно.
От этого звена, звено посадцких людей Венева города, от той грани лежит дорога и заповет на глаткою поляну с приполянки, а сена на них по смете станет сто копен, от той дороги налево на иву, на ней натес, а возле того натеса лежит стешка в заповет, от той стешки на липе натес, от того натесу через верх на липу, на ней гран, подле яма, в том звене порух старых и новых сметит немочно.
От того звена, звено веневских козакоя Озеренския слободки от той грани лежит стешка в заповет, а от стешки на илем, на нем натес, а возле него лежит дорога в заповет, и от той дороги лежит излучиною направо на липу, на ней гран, подле ея яма, от той грани на клен, на нем гран, подле ея яма, от той грани лежит стежка на липу, на нее гран, подле ея яма. От той грани лежит большая дорога от города Веневы в Княжня ворота, а по той дороге в заповедном лесу три поляны Яблоновая, Боковая, Сторожевая, а сена на них по смете станет 60 копен, а от той большой дороги на липу, на ней гран, подле яма, а от той грани лежит стежка в заповет, а от той стежки через Каменной верх, а возле верха вниз на яму, а возле ямы была осина з граню и та осина повалилас, а от той ямы через большую дорогу, что лежит слобод в Княжня ворота, а возле дороги столб на нем гран, подле яма, в том звене порух старых и новых сметит немочно.
А от того звена звено вотчины околничего Ивана Савостьяновича Хитрого сельца Свиридова, от той грани налево на клен, на нем гран, подле яма, от той грани через Кумин верк на дуб, на нем грань, подле яма, а от той грани лежит дорога в Княжие ворота, от той дороги на иву, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на иву, на ней грань, подле яма. А от той грани через Саласин верх на яму, а та яма возле подзорной поляны, а на поляне по смете станет сена 30 копен, а от той ямы возле поляны на дуб, на нем грань, подле яма, а от той грани на иву, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на яму, а грани нет. А от той грани через речку Сухой Осетрец на дуб, на нем грань, подле яма, а от той грани на яму, возле береза, грани нет. А от той ямы на яму же, а возле была береза с гранью, и та береза повалилас, от той грани через реку Осетр на яму, от той ямы на столб на нем грань, подле яма, от той грани через верх Сорочей куст на яму, от той ямы направо вкруте на яму же, а возле ямы дорога, а тою дорогою налево вкруте курган, в том звене старых порух сметит немочно.
А от того звена звено вотчины столников князя Петра Ивановича и князя Василия, Алексея, княж Петровых детей Прозоровских села Исакова по скаски старост их Афонки Никитина и Сенки Петрова с товарыщи от Свиридовского рубехла по Каменной крест да по Бабий верх и по речке Тулубейке дано боярину князю Семену Васильевичу Прозоровскому Грабороновский острог, лес сеч и всяким угодьем владеть, а крепостей никаких не положили. И в том звене Грабороновский острог лес посечен, а иныя места расчищены, косят сена.
А от того звена звено деревни Тулобьевой Тулен детей боярских Ивана Жвалова да Ивана Зайцева и засечных сторожей Якова Федосова с товарыщи в устье речки Тулубойки и Бабя верха береза, на ней гран, подле яма, а возле той грани лежит дорога через заповед и на сенокосные поляны с давных лет. А в том звене поляны Котцкая, Снатища тоже, другая Ситьцкая старая Тулубева тоже, поляна Скоблевая, а сена на них станет 50 копен, а порух старых сметит немочно, а новых не сыскано.
А от того звена звено той же деревни Тулубевой Михаила Михайловича Афросимова, от деревни Тулубева через речку Муравинец да через речку Нижевну на липе две грани, а возле две ямы, а та липа стоит на рубежи Каширской и Оленьковской засеки, а в том звене граней иных и ям не сыскано и порух нет.
Тое же Веневския Княжия и Веркушевские засеки с руской стороны.
Звено Дементия и Дорофея Семеновых детей Аведуловых селца Алитова от Каширской и Оленьковской засеки от речки Алитовки направо две березы на одной гран, подле яма, а от той грани налево поляна Свиная, сена на ней по смете станет 50 копен, лежит впусте, а через поляну лежит стежка в заповет, а от той поляны на осиновый пень, на нем грань, подле яма, от той грани на дубовый пень, пень свалился, на нем грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани через Тоберской верх на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на илем на нем грань, подле яма, от той грани на ясень, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма. У того звена сторож Ивашко Михайлов, порух в том звене никаких не сыскано, а старых 30 дерев.
А от того звена звено селца Воскресенского Еремея Афанасьева сына Ивана Григорьева сына Пашковых, от той грани на клен, на нем грань, подле яма, от той грани лежит стека в заповет, от той стешки на липу на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на яму возле двух лип, на одной грань, от той грани на липу, на ней грань, рядом яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани через Монаровский верх на липу, на ней грань, подле яма, а возле той грани, две липы. У того звена сторожи Савка Анофреев, Васька Силин, а порух в том звене не сыскано, а старых 10 дерев.
А от того звена звено вдовы Настасьи Матвеевской жены и Данилы Иванова сына Исленевых, деревни Настасьина от той грани налево на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, а та липа свалилась. От той грани лежит стешка в заповет на большую поляну с приполянки, а по смете сена на них станет 60 копен, а косит ту поляну Еремей Афанасьев сын Пашков, а отпис не положил. От той стешки на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани налево на липу, на ней грань, подле яма, от той грани лежит стещка в заповет, а стешка на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на илем, на нем грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани через Муровинский верх на дуб, на нем грань, подле яма. От той грани лежит дорога в заповет на Скоблевую поляну и на деревню Тулубеву, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани лежит стешка в заповет, от той стешки на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на яму, а грани нет, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани с ызрога налево через полянку Черемишною на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на осину, на ней грань, подле яма, от той грани возле Отрезной полянки на березу, на ней грань, подле яма, а позат полянки вал земляной зело зарос лесом, от той грани на берегу, на ней грань, подле яма, от той грани на березу, на ней грань, подле яма, от той грани на березу, на ней грань, подле яма. От той грани направо вкруте через большую дорогу на липу, на ней гран, подле яма, а та грань стоит у Дягилевского верха и полянки Дягилевой, а сена на Черемичной и на Отрезной и на Дягилевой полянах по смете станет 20 копен. Ивана Михайлова сына да Михаила Елизарова сына Уваровых от Сухого осетреца на дуб, на ней гран, подле яма, от той грани налево излучиною возле полянки Белоусовой столб, на нем грань, подле яма. От той грани лежит большая дорога к Веневе в Княжия ворота, а сена на ней станет 20 копен, от той дороги направо на ызрог на липу, на ней грань, подле яма, от той грани налево через Дягилев верх на яму, от ямы на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани лежит стешка в заповет от стешки направо на яму, от ямы через Гусинский верх на яму, а возле нее дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани через Козин верх не дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, рядом яма, от той грани на пропуск на нем грань, подле яма, а от той грани на клен, на нем грань, рядом яма. От той грани лежит стешка в заповет от стешки на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани через Хвощев верх на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на Зуев верх на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани направо излучиною через другой Зуев верх на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на илем, на нем грань, подле яма, от той грани через Сухой Осетрец на дуб, на нем грань, подле яма, от той грани на столб, на нем грань, подле яма. У того звена сторожи Митрошка Коновалов, Филька Лихачев, а порух старых сметит не мочна. А от то(го) звена звено Федора и Ивана Степановых детей Реновых деревни Пилюгиной, от той грани лежит стешка в заповет, от стешки на яму, от ямы на яму, от той ямы через верх на дуб, на нем грань, подле яма, порух старых сметит немочно.
А от того звена звено Гаврила и Захара Тимофеевых детей Муромцовых деревни Гуревой, от той грани через верх на иву, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на клен, на нем грань, подле яма, а от той грани на клен, на нем грань, подле яма. У того звена сторож Ермошка Данилов, порух никаких не сыскано.
А от того звена звено Ивана Иевлева сына Кисленского деревни Карповой, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на илем, на нем грань, подле яма, от той грани на иву, на ней грань, подле яма, от той грани на илем, на нем грань, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма. У того звена сторож Афонка Макушев, а порух никаких не сыскано.
А от того звена звено Андрея Алексеева сына Карбушева деревни Клина, от той грани лежит стешка в заповет, от стежки на яму, а гран на липе, липа свалилас, от той грани на кленьной пен, на нем грань, подле яма, от той грани лежит стешка в заповет, от стешки на ильмовый пен, на нем гран, рядом яма, от той грани через верх на яму, а грань на липе, а липа повалилас, от той грани через речку Сушку на яму, от той ямы лежит стешка в заповет, а от стещки через верх на дуб, на нем грань, пожде яма. У того звена сторож Ивашка Сергеев, а порух старых сметит не мошно.
№ 263. А от того звена звено Федора Болшого и Федора Меншого Григорьевых детей Хрущевых села Миршина, от той грани на клен, на нем грань, подле яма, от той ямы на дуб, на нем гран, рядом яма, от той грани на липу, на ней гран, подле яма, от той грани на дуб, на нем грань, подле яма. От той грани лежит стешка в заповет, от стешки на липу, на ней грань, подле яма, от той грани на липу, на ней грань, подле яма, а та грань стоит промеж Тульской Кортосеновской и Веневской засек. У того звена сторож Ивашка Сидоров, а порух в том звене никаких не сыскано.
А в той Кнежей засеке крепости. На болшой Веневской дороге городок Кнежих ворот, башня цела, кровля опала ворот нет, половина острога повалилас, а другая стоит впред непрочен, а окола того острога вкруг 40 саж. ров глубины сажень, ширины две сажени, зарос лесом и осыпался, а крепости частик надолбы опали и лесныя завалы ногнили, порос лес молодой, часть. А по конец лесного завалу от потзорныя поляны зелейная крепость вал к Сухому Осетрецу, а от Сухова Осетреца к реке Осетру с русския стороны земленой городок, окола ево 320 саж. двои ворота и те ворота погнили и опали, а за рекою Осетром вблиске через вал два пролома по две сажени, а от тех проломов на валу городок Солдацкия Таборы, а от того горотка на волу вблиске в полтрети сажени пролом, а от того пролома до Грабороновских ворот два вывода, а третеи у ворот, ворот нет. А от ворот вал до лесного завалу, а возле вала с полевой стороны ров в глубину сажень, а ширины полторы сажени, а деревянныя крепости честик и надолбы погнили и опали. А в той Княжей засеке поляны и около валу поляны и дубровы, и отрезныя поляны косят крестьяне вотчины околничего Ивана Савостьяновича Хитрово селца Свиридова, а иныя отдают в оброк, а отписей не положили. А в тех тулских и веневских засеках с рускую и с полевую сторону селитренных земел и железных руд и крущинного деревья и рыбных ловел и бобровых гонов и бортного угодя и угожих мест к заводом не сыскано.

=:=:=:=:=:=:=:=:=:=:=:=:=:=

1.«Белгородищенская экономия Шереметевых».
Есть в Венёвском районе красивое место с очень красивым названием Белгородье, Белый город. В летописи 1571 г. говорится: «Деревня Белое городище, на р. Полосне за Левонтеем Григорьевым сыном Полтева, а в ней крестьян 11 дворов. Рядом — деревни Сонина, Макарова». Позднее владельцем земли в Белгородье были Молчановы, у которых куплены крепостные в 1766 г. коллежским советником Антоном Яковлевичем Молчановым и отданы в 1774 г. в приданное дочери Марии Антоновне Сухотиной (1763 г. – 106 душ, 1782 г. – 41 душа), в 1795 г. за премьер – майоршей, вдовой Марией Антоновной Сухотиной числилось 53 души (24 мужского, 29 женского пола). В 1811 г. вдова майора Мария Антоновна Сухотина имела 61 ревизскую душу. Затем владелицей является девица Мария Фёдоровна Сухотина.
А в 1897 г. владельцем земли является Сергей Дмитриевич Шереметев. Приобрести эти земли Сергею Дмитриевичу предложил управляющий его Прудским имением. Земля была плодородной, чернозем.
Шереметевы были самыми крупными землевладельцами в Венёвском уезде, а С.Д.Шереметев – самым богатым человеком в России.
Так, Серебрянопрудская вотчина графов Шереметевых к 1897 г. состояла из экономий: Марьинской, Покровской, Белгородищенской, Клемовской, Успенской, Чёрная Грязь (за Подхоженским лесом). При Шереметеве была построена мельница. Мельница считается хорошей, она устроена на реке Полосне, ниже Белгородища вёрст на восемь, имеет много воды, так как между Белгородищем и Ламановым много сильных ключей, именно у сельца Лишнягов.
Близ сельца Лишняги в 1887 – 1903 г. графом Шереметевым был посажен лес (199 га.) – Белгородские Сосны. Сажали его крестьяне окрестных деревень под руководством лесовода Михаила Викторовича Махотина и А.Я.Алика.
За период с 1897 по 1916 на территории района были посажены сосна, ель, пихта. Эти работы проводились в Серебрянопрудском, Подхоженском, Ступищенском, Беззубовском лесах, Белгородских соснах.
Сергей Дмитриевич был человеком образованным и заботился об обучении в своём имении. На необходимость развития молочного скотоводства он указывал в своем прошении на имя министра земледелия и государственного имущества: « …помимо обеспеченного сбыта и достаточного количества кормов, для успешного развития скотоводства требуется ещё знание, как кормить скот, как растить и лечить его, как наивыгоднейшим образом использовать его продукты.
Распространению всех этих знаний среди местных сельских хозяев и крестьян, несомненно, в большой степени могли бы помочь школы скотоводства и молочного хозяйства, и так как такой школы в нашем районе нет, то я предлагаю устроить таковую в одной из моих экономий, а именно Белгородской, составляющей часть моей Прудской вотчины». В 1902 г. такая школа действовала в имении Шереметевых.
Наибольшее развитие получили помещичьи экономии, где использовались передовые приёмы развитых стран.
Шереметевы в своей вотчине строили храмы, открывали школы, сажали фруктовые сады, разрабатывали карьеры добычи полезных ископаемых.
2. С.Д.Шереметев (1844 – 1918).
Что же за личность был С.Д.Шереметев?
Дом Шереметевых полон гостеприимства, двери всегда широко открыты, там неразлучно жило несколько поколений, и царила та особенная атмосфера, которая так характерна для тех дворянских усадеб 19 века. Заливной луг, крутая гора с тремя покатыми уклонами, спуск к реке, зеркало вод, захватывающий вид с балкона – какая спокойная красота! Дом с голландскими печами, библиотека 10 – 12 тысяч книг), вечерами звучащая музыка – и атмосфера любви, женственности, доброты.

Женат на Екатерине Вяземской, внучке Петра Андреевича, брак был удачным. Они прожили вместе 50 лет и вырастили семерых детей. Катенька Вяземская обладала чудным характером, была в отличие от мужа выдержанная, терпеливая. Вот как писала о ней Аксакова – Сиверс: «Екатерина Павловна – всегда в английском костюме, менялся лишь цвет. Безупречно красивы черты её лица: высокая, плотная, несколько сутуловатая фигура и спокойные манеры производили впечатление благородства и простоты».
К концу XIX века русское дворянство теряет былое величие. Лишь немногие, как граф С.Д.Шереметев, пытаются сохранить в своих имениях этот гибнущий пласт русской, дворянской культуры.
Ко времени его женитьбы родовое гнездо Вяземских, Остафьево, чуть ли не шло с молотка, хотя было связано с именами Пушкина, Жуковского, Карамзина. Сергей Дмитриевич решил восстановить усадьбу и увековечить память тех, кто здесь бывал. В 1899 г. здесь был открыт общедоступный музей А.С.Пушкина.
« Там, в кабинете Карамзина, под стеклом кое – какие вещи Пушкина: чёрный жилет, белая бальная перчатка, оранжевая палка с ременной кисточкой. Потом – восковая свеча с панихиды по нём».
Сергей Дмитриевич Остафьево с самого начала создавал не просто как жилой дом, а как музей для будущих поколений.
С.Д.Шереметев свято верил в великое предназначение России. В его вотчинах вводились новые, передовые методы хозяйствования, он умел находить умных знающих управляющих. Когда начался промышленный подъём в стране, взялся за развитие ткацкого дела в Иванове и его окрестностях. Занимался развитием церковно – приходских школ, в частности в Карелии. Переписка, дневники, распоряжения, рукописи графа занимают десятки полок в ЦГАДА.
Страстью графа Шереметева было собирательство, исследования: по истории, этнографии, народному творчеству, иконописи, археологии. Он стал председателем «Общества любителей древней письменности», членом Русского археологического общества в Константинополе, Псковского археологического общества, почётным членом Академии художеств. К нему обращались за консультациями по самым различным вопросам. А сколько книжных и журнальных изданий осуществил этот труженик – не коммерческого, а научного, исторического характера. Чего стоит лишь один разобранный и изданный им архив Вяземских! Этой работы другому хватило бы на всю жизнь.
Поставленный самим рождением рядом с царём, он стал флигель – адъютантом при Александре II, участвовал в русско-турецкой войне. Знал Николая II с самого детства и был единственным из окружения, называвшим царя «Ники» и на «ты».
История, как и природа, подвластна особым, природным законам, ей близки естественные формы движения, эволюция, а не насилие и террор. Чтоб следовать этим естественным законам, «государственные люди» должны соблюдать нравственные законы. Шереметев не просто следовал морали, а был глубоко религиозным человеком.
Он всегда помогал людям, не считаясь со своей выгодой, например: 1. Николай Петрович Павлов – публицист, автор «Русской истории от древнейших времён», хлопотал о переводе своего сына из губернского Земского собрания в Уездное, но не мог этого добиться. С.Д.Шереметев написал письмо губернатору, и в результате сын и отец стали соседями по имениям, что очень радовало отца. Он о таком решении вопроса даже не мечтал.
2. Священник в сёлах Подольского уезда, принадлежавших Шереметеву, Востоков Владимир Игнатьевич просил его помочь перевестись в Москву. Сергей Дмитриевич помог. В дальнейшем Востоков В.И. был издателем журнала, выступал с публичными лекциями, позднее за границей была издана речь протоиерея В.И.Востокова «Когда Желябовы смеются – Россия плачет».
«Живая власть для черни ненавистна», «всегда народ к смятенью тайно склонен» — эти слова Пушкина не раз повторял Шереметев. Он понимал, что удержать народ способны лишь те правители, которые следуют не просто приказам министров, а высшей власти, Божьей воле. Главные беды России виделись ему в невежестве, бескультурье, бесхозяйственности и в том, что на командные посты назначаются люди, лишённые знаний, ума, совести. Трезво оценивал Сергей Дмитриевич и сам народ: там, где немец просто выполнит предписание, русский ждёт указки, напоминания, а законы и распоряжения не выполняет даже с каким – то особым сладострастием. В управляющие он чаще брал немцев и они имели автомобили, тогда, как сам граф их не имел.
Выход виделся ему в постепенном приобщении к культуре, в выдвижении из народа людей умных, талантливых. В вотчинах его крестьяне читали Карамзина, а вся Ильинка была забита лавками, в которых торговали выходцы из шереметевских сёл. Достигли наибольших успехов: Торговцы Елисеевы, профессор университета А.В.Никитенко, композиторы Степан Дегтярёв, Булаховы, Гаврила Ломакин (певец, педагог).
Наступило время, когда над всем Шереметевским делом нависла гроза. Революция. Как повёл себя в тех обстоятельствах граф Шереметев?
Уже закрыты банковские счета, национализированы фабрики, дворцы, имения разорены. Опустели магазины. На улицах грязь, стали пропадать люди: вечером — обыск, днём – допрос, ночью – пуля в затылок. Было от чего прийти в отчаяние.
Однако старый граф держал себя так, словно не произошло ничего чрезвычайного. Его домашние сетовали, что всё пропало, всё потеряно, он отвечал: что наши потери в сравнении с тем, что теряет Россия? Если домашние заговаривали об эмиграции, он приходил в раздражение. Нельзя покидать родину, нельзя переводить свои капиталы, ибо предки наживали всё это для своей страны, для своего народа.
— У нас нет настоящего, но зато есть прошлое, и его надо сохранять во имя будущего, — говорил он.
Сергей Дмитриевич был озабочен тем, чтобы не дать погибнуть Кускову, Остафьеву, Останкину. Надо брать их под охрану, находить знающих, «хороших» людей. И он находил. Он превратил Кусково в музей.
Надо немедленно открывать музеи, пока холод и беспорядки не уничтожили всего… Нельзя ничего продавать ради того, чтобы насытить желудок. Рембрандт, Рафаэль, Ван Дейк, Кипренский – всё это должно принадлежать народу, России, не для себя мы их собирали.
4 декабря 1918 г., в Варварин день, в лютый мороз Шереметев ушёл из жизни. Он завещал себя похоронить в Ново Спасском монастыре, где была усыпальница Романовых и Шереметевых, где похоронена его мать.
На гербе этого замечательного рода начертаны слова «Бог сохраняет всё». Живут и радуют глаз Останкино, Кусково, Фонтанный дом, работает музей на Сухаревке, идёт восстановление Странноприимного дома.
В настоящее время усадьбы Шереметевых, в пос. Белгородский находятся в плачевном состоянии. Хорошо было бы, если бы нашёлся человек, который, как Сергей Дмитриевич Шереметев, заботился о русской культуре.
ЛЕСНОЕ И СЕЛЬСКОЕ ХОЗ-ВО.
Шереметьевы сыграли значительную роль в развитии нашего края. В это время происходят прогрессивные преобразования, возникают экономии, развиваются населенные пункты, строятся винокуренные заводы, производится посадка лесов и лесополос.
При тяжелом подневольном труде культура сельского хозяйства в эпоху крепостного права была низкой, несмотря на то, что некоторые помещики писали указы и повеления о том, как обрабатывать землю и собирать урожай. В одном из указаний Никола Петровича Шереметева говорилось: «Семена на посев на барских полях должны меняться через три года, заготовленный семенной хлеб продать, а вместо оного свежего на те деньги скупить в других местах, где будет способнее, или во время привозу из других округов на продажу в Серебряные Пруды. Под посев овса казенную пятню подпахивать в осень, чтобы она промерзла, а до промерзания могли бы в ней коренья и травы преобратиться в навоз, что может служить также к удобрению… Навоз для удобрения казенных земель брать не только на конюшенном и скотном дворах и на дворах дворовых, если последние в нем надобности иметь не будут, а так же на торговых площадях, сгребая оный без утраты, а буде случиться, что из нерадивых крестьян станет кто таковой свой навоз сваливать к реке или в овраги, то , брав, возить на казенные поля». Но как правило, подобные предписания не всегда выполнялись.
Веневский уезд считался отечеством овса, поскольку значительную часть площадей посевов составлял овес, который был в некотором избытке. Серебрянопрудская земля не являлась исключением. И не случайно в 1768 г. граф Петр Борисович Шереметев организовал в Серебряных Прудах крупнейший в России конезавод. После отмены крепостного права в сельском хозяйстве складываются капиталистические отношения: в деревне быстро развивается процесс расслоения крестьянства на бедных и богатых. Развивается экономика, где использовались передовые приемы развитых стран. Были построены мелкие перерабатывающие предприятия.
В середине 19 начале 20 века в с. Серебряные Пруды и г. Веневе под покровительством графа Шереметева, при участии министерства земледелия и государственных имуществ, Веневского сельскохозяйственного общества регулярно проводились выставки породистых лошадей и сельскохозяйственных животных. Победители выставки награждались медалями, похвальными листами, денежными премиями.
В конце 19 в. край славился фруктовыми садами. Практически во всех помещичьих усадьбах имелись сады, засаженные большей частью яблонями, «потому что поблизости Москвы фрукт этот приносит более выгоды». Сады ежегодно приносили доход до 5 тыс. рублей серебром. Крестьяне садоводством не занимались. Не получило широкого распространения и огородничество. Часть крестьянских огородов засаживалась картофелем, небольшая часть капустой и редькой, а остальная часть – коноплей. Практиковалась сдача в аренду огородов жителям Коломны и других мест, ко торые выращивали огурцы, лук, чеснок, репу. Годовая плата аренды за десятину составляла до 35 руб. серебром. Помещики в своих огородах производили все необходимое для употребления. Суровая зима и засуха лета 1840 г. стали серьезным испытанием для крестьянства края. Погибло много озимых посевов, плодовых деревьев и пчел.
В 19 в. в уезде стали сокращаться леса, площади лесов сокращались не только из-за самовольной вырубки , но и неправильной эксплуатации лесных угодий.
Любопытное описание леса в Серебрянопрудском имении графов Шереметевых в 1880 г. приводится в письме управляющего Прудской вотчиной А.А. Гартмана главноуправляющему вотчинами графа С.Д. Шереметьева А.П. Булгакову.
«Милостивый государь Андрей Павлович,
Указав на необходимость позаботиться о правильной и хорошей организации лесной страны, вы в письме от 2-го числа сего июля месяца выказала мне свое желание, что бы я, познакомившись с лесными участками, сообщил бы вам свое заключение.
Леса по Прудскому имению, занимающие своим насаждением более 1000 десятин (десятина – это старинная мера площади, которая составляла 10925,4 м2.), состоит при Прудской, Подхоженской и Красновской рощах.
Подхоженская роща (383 десятины), в 3-х верстах от с. Подхожего и 23 верстах от с.Прудов, состоит из приблизительно 106 десятин довольно хорошо сохраненного молодого леса, пород: липы, осины, дуба и березы, толщиною от 2 до 5 вершков (вершок старинная мера длины. который составляет 4,44см. значит толщина березы составляет где-то от 8 до 20 см.), 110 десятин крупного строевого и дровяного леса, проданного на сруб купцу Шаталову, сроком до 1885 г., и из 177 десятин из под вырубленного Шаталовым с 1870 по настоящий 1880 г. леса; в настоящее время пространство это местами покрыто кустарником вышеназванных пород, а местами совершенно без всякого насаждения. По всем полянам и по кустам купцу Шаталову моим предшественником дозволено было безвозмездно косить траву, чем причинял значительный вред разведению леса.
Осмотрев подробно леса по Прудскому имению, пришел я к тому заключению, что причина тому весьма неотрадному состоянию, в котором находятся эти леса, двоякая: 1 – самовольные порубки крестьян соседних деревень, 2 – и как я убедился, самая для состояния здешних лесов гибель – беспорядочное ведение лесного хозяйства. Для устранения этого зла необходимо, необходимо, во-первых, улучшить материальное положение лесников, во-вторых, выдавать лесникам за ревностную службу награды, а за упущения с их стороны штрафовать и увольнять их; для этого сам управляющий должен следить за службою и поведением каждого лесника и ни в коем случае не поставить лесников в зависимость от смотрителя леса.
В моем письме от 14 июня я вам писал, что опустошительных, самовольных порубок не было, действительно, порубки, которые местами сильно изрежили насаждение леса, были произведены с разрешением главного управления и за присмотром управляющего. От этой проходной рубки более всех пострадала Прудская роща, приблизительно 60 десятин.
В настоящее время самые необходимые меры для охранения лесов от порубок и потрав мною приняты, также не допущена косьба по полянам и редколесью. за исключением только немногих участков. Полагаю в Подхоженской роще выгодным разводить – березу и липу. Преобладающей породой во всех лесах Прудской вотчины становится осина, чему, впрочем, не следует сокрушаться, здешняя осина очень доброкачественна, а потому на нее всегда будет большее требование, как на материал для крестьянских изб.
В 1885 г. для приведения в порядок лесного хозяйства граф Шереметев пригласил специалиста-лесовода А.Я. Алика. В 1898 г. его помощником был назначен житель с.Аннина Михаил Викторович Махотин. За период с 1897 по 1916 г. на территории района на площади около 300 га были посажены сосна, ель пихта. Эти работы проводились в Серебрянопрудском. Подхоженском, Ступенском, Беззубовском лесах, Белгородских соснах. На местах осинников и на пустырях производились посадки дуба, других ценных и редких пород деревьев и кустарников. Крестьяне окрестных сел и деревень принимали активное участие в посадке деревьев. Технология посадки была следующая: за год-два до посадки леса почву готовили по системе чистого пара, пахали на глубину до 30 см. Осенью почва бороновалась и двухотвальным плугом «эккерт» устраивались борозды глубиной до 20 см. и шириной до 60 см. Затем дно борозд рыхлилось мотыгами. Весной за 4 – 5 дней перед посадкой дно борозд удобрялось перебродившим навозом, рыхлилось и устраивались лунки до 20 см. Перед посадкой саженцев в каждую лунку бросали по горсти овса. Овес не давал уплотняться почве, так как при прорастании он рыхлил землю, давал доступ воздуху, и это способствовало быстрому росту саженцев. Посадки производились с подливом. Приживаемость саженцев была очень высокая. На каждый гектар посадок выходило до 150 человек.

Директор Веневского краеведческого музея: Сунка С.П.

Это было давно, очень давно … это было в …. В каком же это году? Мне тогда … ну да, мне было лет девятнадцать, не больше. Словом это случилось в те годы, когда еще не летали аэропланы, не кричало радио, не отнимал время телевизор, и никто еще не залезал на луну.
Тогда людям не грозила атомная бомба, тогда воздух был чист, и реки чисты и в них плавала рыба.

Я был очень застенчивый и скромный. В незнакомом обществе чувствовал себя неловко, краснел, смущался. Мне все казалось, что я смешон.
В это время меня пригласили сотрудничать в журнале «Семья охотников». Редактор и издатель журнала Сергей Владимирович Озеров прислал мне письменный заказ с просьбой изобразить для журнала страничный рисунок псовой охоты на волка.
Легко сказать «псовой охоты», а как это бывает? Ну еще волка я смогу нарисовать, а вот борзых собак ….
Борзых собак я видел только мельком и то давно. Я нашел где-то рисунок Кившенко «Травля лисицы». Там были борзые собаки, но нарисованы в таких рисунках, что понять я их не мог.

Я долго и мучительно старался что-то выжать из своего воображения, но выжимать оказалось не из чего и моя «охота на волка», я это сам чувствовал, вышла крайне убогой.
Я послал в редакцию свой рисунок и скоро получил от Озерова письмо: «Милостивый государь — писал Озеров — редакция получила Ваш рисунок, но, к сожалению, поместить его в журнале не может. Волк очень хорош, но борзые собаки …. Вы меня извините, никуда не годятся. Вам надо хорошенько познакомиться с ними. Эти собаки не сравнимы ни с какими другими. Если Вы располагаете временем, приезжайте ко мне в Свиридово. Здесь Вы близко узнаете и борзых и гончих. Телеграфируйте свой приезд, и я вышлю за Вами лошадь на станцию Венев. Озеров».

Я знал, что редакция находится в имении Озерова и состоит всего из двух человек – самого издателя и редактора Сергея Владимировича Озерова и секретаря — Торскова. Печатался журнал в Туле.
Я послал телеграмму и через день уже выходил из вагона на ст. Венев с маленьким чемоданчиком в руке. Ищу глазами высланный за мной экипаж. Вижу,стоит тарантасик и рядом молодой парень .Спрашиваю : «Ты не из Свиридова» — « Так точно улыбнулся парень. Усаживаюсь в тарантасик и мы покатили.
Свиридово оказалось совсем близко – верст пять, не больше. Небольшая речка, за ней деревенька и рядом с ней к реке спускается старый парк. В глубине парка большой белый дом с колоннами. Переехали по мосту через речку и стали подниматься в гору мимо ограды парка. Из — за деревьев показался дом. На террасе, прижавшись к колонне спиной, стояла девушка и с ней борзая собака. Стоят, смотрят куда-то вдаль, должно быть кого-то ждут.
Летят пожелтевшие листья, ветер играет шарфом девушки. Я залюбовался . Какая поэтичная, трогательная, немного грустная картина. Как жаль, что она так быстро мелькнула и исчезла за дверями парка.

ХХХХ
«Здравствуйте, здравствуйте художник! Давайте знакомиться! Это моя жена Настасья Ивановна, а это…» В этот момент в комнату вошла стройная девушка лет шестнадцати, та, что стояла у колонны, с ней вбежала красавица борзая в бисерном, голубом ошейнике. «А это моя баловница дочка Леля», — добавил Озеров – «а теперь пойдемте обедать».
В столовой меня представили мадам Виц и Саше Терскову. Мадам рассеяно кивнула головой и по — французски что-то стала говорить Леле. Торсков крепко пожал мне руку и указал мне место рядом с собой

Слева от меня сидела Настасья Ивановна, русская, простая женщина, с лицом приятным, добрым, с голубыми глазами с пышной русой косой, закрученной на затылке, довольно полная, свежая, уютная.
.Напротив сидела француженка и Леля. Взглянув на Лелю, я поймал её взгляд. Внимательный, испытующий взгляд. Этот взгляд смутил меня совершенно. Я потерял дар речи и уткнулся в свою тарелку. В этот момент ко мне подошла Лелина борзая Яшма и положила свою изящную головку ко мне на колени.
« Как странно — сказала Настасья Ивановна- Яшма ни к кому чужому не подходит, а вас она почему-то полюбила…»
Саша Торсков посмотрел на Яшму. « Собачника почуяла, вот и ласкается»- сказал он.
Обед, наконец, кончился и я с Сашей отправляюсь на псарню. Саша берет арапник, без которого не полагается ходить к собакам ,и мы идем мимо конюшен, сараев, мимо фруктового сада. Псарные дворы спускаются к берегу речки. Один для борзых, другой для гончих. Они огорожены плотным забором, нос верхнего края двора далеко видно. Видно и речку и поля и лес на другом берегу. За речкой, говорит Саша, живет лиса. Ей видно собак, а собакам видна лиса. Увидят собаки, как гуляет на том берегу лиса, и мчатся вниз к реке, а там забор и ничего не видно. Они обратно и им видна лисичка. Снова мчатся вниз — опять забор и так пока лисичке угодно прогуливаться по лесу.

Подходим к домику возле псарного двора. Саша хлопает арапником. Из домика выходит пожилой человек в полушубке.
— Здравствуйте, Данила Иванович! – говорит Саша – это вот к нам из приехал из Москвы художник ,будет рисовать для журнала. Собак будет рисовать, так вы ему помогайте.
— Ладно — бурчит Данила Иванович – К собакам что ли пойдем? Он отворяет калитку на псарный двор. Входим во двор к гончим. Две, три собаки залаяли на нас, остальные не обратили никакого внимания.
Большинство гончих были русские богряненько пять-шесть собак англо-русских. На взгляд непонимающего человека они казались грубоватыми, непородистыми собаками, и, признаюсь, мне они такими и показались сначала. Потом, при более близком знакомстве под влиянием Сашиных и Озеровских Объяснений я понял их звероватую красоту, понял их экстерьер, для которого нет расстояний, нет усталости.
— Вы посмотрите, — Говорит Саша – в них есть что-то волчье и глаза немного раскосые и голова клином и спина немного покатая к заду. Но ухо у них висячее, небольшое, треугольное. Смотрите ,какая грудь глубокая, а ширина груди!
Вдоволь налюбовавшись на гончих, я прошу Данила Ивановича показать борзых. Идем мимо каких- то строений, мимо громадной горы лошадиных костей. Нас сопровождают борзые и Гончие щенки. Они числятся в щенках и пользуются правом гулять на воле до полугода, а там их запрут на псарном дворе вместе со взрослыми собаками. Несколько щенков борзых и гончих лазают по горе лошадиных костей и с треском отрывают присохшие к ним лоскуты мяса и сухожилий.

Входим во двор к борзым. К нам со всех сторон бегут большие, изящные легкие собаки. Они приветливо машут хвостами и стараются лизнуть в лицо. Первый раз в жизни я видел таких необыкновенно красивых собак и в таком количестве. Так вот они какие, эти борзые собаки! Их, действительно, ни с какими другими не спутаешь. Я с восторгом смотрю на них, глажу их шелковистую шерсть и любуюсь их легкими, ловкими движениями, их пробежкой грациозной, пружинистой.
Саша подробно объясняет мне, как у борзой должно быть затянуто ухо, чтобы кончики ушей почти сходились на затылке, как, упаси бог, не должно быть перегиба от лба к носу, какой большой порок подуздоватость, а спина должна быть без переслежины и с напружиной, задние ноги должны быть не прямые, а «в курке» ,правило (хвост) серпом с длинным подвесом и не завалено на бок. Окрас у борзых желателен такой же, как у южно -русских овчарок: то –есть белый, светло-серый, половый, муругий, но не черный, не кофейный. Русские густо -псовые борзые имеют кровь южно -русских овчарок.; от них они получили густую, шелковистую, завитую в кольца псовину, храбрость и злобу к зверю.
Русские борзые ловят накоротке, пылко. Это необходимо для средней полосы России, где поля чередуются с лесами, кустарниками, овражками. Тут нельзя долго скакать за зверем- он как раз уйдет в кусты, в лес. «Вы обратите внимание на лапу борзой» — говорит Саша – «ведь это русачья лапка, сухая, тонкая, такой лапкой могут похвалиться только высоко-благородные борзые собаки, те, что ведут свой род от собак, с которыми охотились на антилоп египетские фараоны, а у нас, в древней Руси, наши русские цари и бояре».

Я подружился с Сашей и от него и от Озерова много узнал и о собаках и об охоте. Подружился я также с борзыми и с гончими. Крепко подружился.
По утрам до обеда я пропадал на псарных дворах, где зарисовывал и собак, и постройки, и кормежку, и уборку.
После обеда и вечером рисовал для журнала. Устраивался в гостиной: там был большой удобный стол и светлая лампа с абажуром.
В Свиридове живу уже пятый день, немного привык и к людям и к порядку, сделал много зарисовок и теперь под руководством Озерова более уверенно стал рисовать эскизы иллюстраций. Я не мог только привыкнуть к Лелиным загадочным взглядам.
Как – то я сел в гостиной рисовать для журнала. Озеров в кресле рядом со мной внимательно следит за моим карандашом.
Да, да вот так очень хорошо. А попробуйте у борзой спинку нарисовать покруче и прибавьте, голубчик, ей муфту, немножко, так чуть- чуть. Вот я вам покажу Лебедя , вы у него посмотрите муфту. Красавец! Сергей Владимирович подошел к двери и крикнул : «Феня! Пошли Мишку на псарню. Пусть Данила приведет Лебедя и Маркизу!»
Вошла Леля и села рядом со мной. Она равнодушно, мельком взглянула на рисунок.
— Я вам не мешаю? Если мешаю – уйду…
— Что вы, Елена Сергеевна, нисколько, пожалуйста…
Забормотал я, конфузясь и краснея. Зачем она села рядом? Что ей от меня нужно? Украдкой посмотрел на нее. Леля сидела небрежно, откинувшись на спинку кресла и вдруг, неожиданно взглянула на меня. Наши глаза встретились. Какая то искра пронизала меня. Я поспешно уткнулся в рисунок и стал стирать и без нужды переделывать композицию. Я ни разу больше не взглянул на Лелю. В комнату вошла Феня и сказала, что Данила Иванович привел собак.
В прихожей мы с Озеровым долго рассматривали и Лебедя и Маркизу. Я сделал несколько быстрых набросков; зарисовал отдельно лапку, скакательный сустав, голову, муфту. Я детально изучал борзую собаку под руководством Озерова. Да, это шедевр собачьего рода, как арабская лошадь шедевр среди лошадей. Пока мы разбирали по косточкам Лебедя и Маркизу, Леля сидела в гостиной. Когда я вошел, она вздрогнула, потом улыбнулась и глазами указала мне на кресло возле себя.
Её улыбка ободрила меня. Мы были одни в комнате. Я сел и в первый раз открыто посмотрел ей в лицо. На меня смотрели два больших темно-синих, на губах чуть заметная улыбка, красивые каштановые волосы, заплетенные в две косы, окружали невысокий лоб и бледный овал лица.
— Садитесь рядом, я не кусаюсь. Не бойтесь меня.
Леля внимательно посмотрела на меня.
Вы росли в семье одиноким — не правда ли? Вот как я. У вас не было ни братьев, ни сестер и вы не привыкли делиться своими чувствами. Правду я говорю? Ведь так? Я тоже росла одинокой. У меня не было подруг, не было сверстников. Долго приучала себя не бояться людей и смело говорить всё, что думаешь. Теперь я не боюсь людей, я только не хочу краснеть за свои поступки.
Меня воспитала мадам Виц — она эмигрантка француженка, очень образованная и выросшая в аристократическом кругу. Она научила меня говорить по-французски, непринужденно держаться в обществе. А большая библиотека папы ознакомила меня с жизнью.
Но я одна, всегда одна. Меня окружают герои и героини Пушкина, Лермонтова, Мопасана. Вы читали их? Вы знакомы с их героями. Но у вас были кроме них еще друзья, юноши и девушки, а у меня только книжные герои! Только книжные! Вы поймите — только книжные! Леля замолчала и сидела задумавшись. Какая она странная! Как она не похожа на тех девушек, с которыми я был знаком раньше. О на не похожа на них, как не похожа тепличная орхидея на простенький полевой цветок.
Свет от лампы слабо освещал ее лицо. У нее такие же густые черные брови
, как у отца, большие задумчивые глаза, такие же красивые, как у отца, тонкие пальцы и породистые руки. У нее стройная, изящная фигурка и быстрые движения. Неожиданно она вскочила. «Прощайте» прошептала она
— Я вас …, и убежала.
Вошел Сергей Владимирович.
— Вот, художник, вы скоро увидите псовую охоту на волка! В засеке подвыли выводок и теперь надо только еще раз проверить. Сегодня Данила поедет проверять. Хотите, поезжайте с ним.
Все закружилось у меня перед глазами… волки, собаки, лошади… Леля вылетела из моей головы. Сегодня я поеду с Даниилом Ивановичем на подвывку! Сегодня я увижу или услышу настоящих диких, вольных волков! Сегодня! Перед глазами у меня мчатся волки…,мчатся борзые и гончие собаки. Скачут лошади…. Сквозь эти картины я вижу, как входит Данил Иванович и, почтительно ставши перед Озеровым, что-то докладывает ему. Я прошу Данила Ивановича взять меня с собой на подвывку.
— Ладно, поедем…. Только вот что, парень — молчи…. Сиди и молчи и ни на шаг…. Понял?
Да, я понял. И вот мы уже верхами едем на подвывку. Данил Иванович, сгорбившись, сидит на своем кауром иноходце. Иноходец еще прибавляет и прибавляет ходу, и моя лошадка, чтобы не отстать уже скачет галопом.
Сначала мы ехали через деревню, а потом через поля прямо прямиком к темнеющему вдали лесу. Солнышко закатилось, и небо горит золотыми облачками. Данил Иванович молчит – он не очень рад своему спутнику. Я тоже молчу и стараюсь держаться в трех шагах от его лошади и немного позади. Подъехали к лесу, немного проехали лесной дорогой и выехали на большую поляну, потом спустились в широкий овраг, по краям заросший кустами. Данил Иванович остановился, прислушался, легко спрыгнул с лошади, постоял, погрозил мне кулаком, чтобы я не шевелился и молчал, а сам нагнулся и, держа руки трубой у рта, глухо завыл.
Если бы я его не видел перед собой, совсем рядом – я бы никогда не подумал, что это воет человек. Волк, самый настоящий волк! С низкой басовой ноты вой поднимался все выше и выше, все заунывнее, все печальнее, потом короткий перебег и снова вой тоскливый, за сердце хватающий вой. Далеко по лесам и полям разлилась эта волчья песня.
Мы стоим, слушаем. Тишина. Голый лес не шелохнется. Только в деревне, услышав волчий вой, забрехали, завыли собаки. Прошло минут пять, десять. Данила Иванович повторил песню. И вдруг, совсем близко, в кустах сразу в несколько глоток завыли с визгом , с диким хохотом молодые волки.
На поляну выбежала волчица, а за нею пять крупных прибылых. Увидев нас, она оскалилась и зарычала. Данила Иванович, не спеша сел на лошадь, и мы повернули к дому. Волки проводили нас немного и отстали.
Я был на верху блаженства. Подумать только – я своими глазами видел в лесу диких, вольных зверей. Это не зоологический сад, где сидят за решеткой несчастные пленники. Это настоящие, дикие волки. Я смотрел на них, и они смотрели на меня, а вокруг задумчивый лес и тишина и угасающий вечерний свет.
Навсегда осталась в памяти эта картина: в последних отсветах зари голый, осенний лес. Старик охотник на лошади и злобно оскалившаяся волчица с прибылыми волчатами. Этого я никогда не забуду.
Волчий выводок проверен. Волки тут, близко и надо завтра же их брать. Так говорили, спорили и обсуждали будущую охоту в семье Озерова. Настасья Ивановна, к моему удивлению, оказалась ярой охотницей и приказала завтра рано утром подать к крыльцу ее киргиза и свору Стреляя и Кидая.
Для Саши и для меня тоже были заказаны лошади. Саша поедет со своей сворой, а мне, как полному невежде в псовой охоте, конечно собак не дадут. И правильно. Еще перетопчешь их лошадью, да и без собак я могу свободнее поспевать туда, где будет травля, где я смог увидеть интересные моменты.
Что будет? А если волки не будут дожидаться завтрашнего дня? Возьмут и сегодняшней ночью уйдут верст за 50? Эти мысли терзали меня. Наверно я плохо спал эту ночь.
Рано утром я уже был одет, когда вошел Саша и дал мне свой полушубок. В городском пальтишке я был бы смешон верхом на лошади.
Еще было темновато, когда стая гончих с двумя выжлятниками ушла со двора. Настасья Ивановна в кожаной куртке и юбке — штанах вышла на крыльцо. Стреляй и Кидай радостно бросились к ней.
Она ловко села на своего киргиза и вся охота тронулась. Данила Иванович промчался мимо нас вслед за ушедшими гончими. Настасья Ивановна, Саша, три борзятника и я скорым шагом тронулись вслед за Данилой Ивановичем.
На опушке леса он нас встретил и осипшим шепотом стал давать указания кому куда становиться. Мне было приказано не отставать от Саши. Он остановился на углу леса возле оврага. Саша молча показывает арапником, где по его мнению должен пробежать волк. Он, конечно побежит по дну оврага и, выскочив в поле, постарается добраться вон до тех кустов и под их прикрытием уйдет вон в тот лесок.
Мне дали почтенную, старенькую лошадку. Как только она останавливалась, она тот час же засыпала. Стоим. Лошадка спит. Тишина. Только где- то дятел стучит, да в далекой деревне поют петухи. Из всех охотников мне видно одного Сашу. И он, и его конь и собаки неподвижны как бронзовые фигуры.
В глубине леса вдруг взвизгнула гончая, другая, третья и лес загремел собачьими голосами. Послышался голос Данила Ивановича, но где — то очень далеко. Он кричал что- то. Мне было слышно только «иги». Слева от меня выжлятник Семка, карьером помчался вдоль опушки. Вижу, мне на встречу что-то бежит. Я сначала даже не понял, и вот в десяти шагах от меня бежит волк. Он увидел меня , метнулся в сторону и легким скоком помчался вдоль опушки. По кустам замелькала Сашина свора. Одна собака , догнав волка, рванула его за заднюю ногу. Он сел, но сейчас же справился, вскочил. Огрызнулся и бросился к дубовым кустам. Знакомый мне муруго – пегий кобель Терзай с налета грудью ударил волка и злобно схватил его горло.
И вот уже вся свора прижала волка к земле. Примчался Саша, спрыгнул с лошади, но к зверю не подходит, а только топчется возле. Из опушки карьером выскакал выжлятник Семка и с лошади кубарем кинулся между собак на волка, крепко ухватил его за шею и коленкой прижал к земле.
— Александр Степанович, давай скорей струнку. Соструним!
Саша подбежали, вдвоем с Семкой, они быстро сострунили волка. Со связанной мордой и связанными лапами, он испуганно и дико смотрел на своих врагов.
Мне было жаль молодого, вольного зверя. Я спрыгнул с лошади и стал гладить его красивый пушистый мех. Волк при моем прикосновении вздрагивал и дергал связанными лапами. Семка, ухмыляясь, смотрел на Сашу.
-Что Александр Степаныч волка то не принял? Ай боязно?
Саша промолчал. Собак взяли на свору. Крупного прибылого приторочили к Сашиному седлу. От волка шел сильный мускусный запах, и лошадь опасливо косилась на зверя.
Пять, шесть гончих собак выбежали на опушку. Семка уже мчался карьером к ним. « В стаю, вались в стаю!» и гончие и Семка исчезли в лесу. Я оглянулся, отыскивая Сашу, но Саши нигде не было. Стая ревела где то совсем близко, но скоро гон стал удаляться и совсем затих в лесной дали.
Я остался один в лесу и поехал наугад по мелкому осиннику. Вскоре я напал на лесную дорогу, лес стал редеть, послышались голоса, и сквозь деревья я увидел Настасью Ивановну и борзятника Федю. Федя старается положить волка на спину своей лошади. Лошаденка храпит, вертится, опасливо коситься на зверя. Федя мочит руку в волчьей крови и мажет ею ноздри коня. Конь испуганно шарахается, встает на дыбы, но скоро привыкает к этому запаху и успокаивается. Волка приторачивают к седлу. Собак берут на своры.
— Как жаль, что вы не видели, как мои собаки взяли волка. Они и одни бы справились , да вот Федя был тут близко и его собаки подоспели.
Настасья Ивановна очень довольна , что ее любимцы Стреляй и Кидай показали себя молодцами. Это два богатыря, оба снежно – белые с густой, завитой кольцами псовиной. Красавцы!
Подъехал борзятник Василий.
— Что будем делать, Настасья Ивановна? Вся стая вместе с Даниилом Ивановичем и выжлятниками за старухой ударилась. Видать не скоро вернутся. Старуха то всю стаю на себя набрала и отвела от выводка. Теперича навряд травить придется.
Стоим, ждем, слушаем. В лесу тишина, только где то в глуши поссорились сойки, а если сойки ссорятся и кричат – значит все спокойно.
-Домой надо ехать, — говорит Настасья Ивановна. Василий трубит сбор и вся охота через поля направляется домой в Свиридово к большому дому с колоннами.
Вот я и познакомился с псовой охотой. Охотничий угар совсем заморочил мою голову. У меня теперь была уйма всяких тем для эскизов. Псовая охота уже не была туманной, непонятной. Передо мной рисовались сцены травли, спуска со своры, охотники, лошади, бегущие звери, скачущие собаки. Я спешно набрасывал эскизы и показывал Озерову. Вместе мы обсуждали их, изменяли, что- то дополняли. Я видел настоящую охоту. Охоту с борзыми на волка. Много ли людей видели эту « бешеную забаву»? А я видел, да видел своими глазами.
И эти волки, собаки, лошади вся эта новая для меня забава затуманила, закрыла от меня Лелю.
Но вот она тут, рядом со мной. Она смотрит на меня своими чудными глазами. В них укор и ласка и призыв. Она садится в кресло рядом со мной и тихо, чуть слышно говорит:
— Зачем вы уходите от меня? Зачем избегаете меня? Я вас люблю, очень люблю …
Что мне делать? Я смущаюсь, я не знаю, что мне надо сказать, и я молчу. Я не могу грубо оттолкнуть ее холодными словами. Она такая поэтичная, юная, прелестная. Всегда помню. Как увидел ее первый раз, когда она стояла на террасе около колонны и задумчиво смотрела вдаль. Она что-то ждала, о чем-то мечтала. Ждала от жизни счастья, ждала, что бы мечты сбылись. Милая Леля! Мечты остаются мечтами, они никогда не сбываются…. Никогда!

И я молчу. Что я могу ответить ей? Ее любовь пугает меня. Какая я ей пара? Она богатая родовитая девушка, а я безвестный, начинающий художник. Она может позволять себе всякие причуды. У нее горячий южный характер – ее бабка с отцовской стороны была грузинская княжна, красавица, гордая и властная. Ее портрет висит в диванной комнате, и я не раз подолгу смотрел на него. Леля очень похожа на эту грузинскую княжну.
— Нарисуйте мою Яшму, — говорит Леля.
Я покорно беру бумагу и уголь. Леля смотрит на мою работу и на меня; легкая полуулыбка скользит по ее губам.
— Вам нравится?
Она чуть – чуть кивает головой.
— Подпишитесь и напишите что ни будь…. Ч то ни будь от души, от сердца .
« Елене Сергеевне на…» начинаю я подпись. Леля хватает мой карандаш.
— Нет, это не годится. Это скучно, банально. Напишите только « Леле» и все.
Она посмотрела на меня долгим чарующим взглядом.
Вечер. В доме тишина. Сижу в гостиной и рисую. Сергей Владимирович иу себя на верху. Настасья Ивановна тоже у себя. На кресле, рядом со мной, где всегда сидит Леля, спит, свернувшись калачиком, Яшма, а Леля ходит взад – вперед по неосвещенному залу. Мне ее не видно, только слышу шаги. В высокие окна светит луна. Через двойные стекла видны покрытые снегом крыши, белые сучья старых лип. Иногда Леля подходит к роялю, берет несколько аккордов и снова ходит, ходит…. Она о чем-то думает, что- то тревожит ее головку. Где -то вдалеке хлопнула дверь, послышались какие то голоса. Леля бегом помчалась в прихожую. Спящая Яшма вскочила и, скользя по паркету, понеслась за своим другом.
— Федор, Федор! – звенит Лелин голосок, — как хорошо, что ты пришел.
— Запряги, голубчик Федор, моего Копчика в маленькие саночки.
— Да куда же ехать барышня, теперича ночь на дворе.
— Ничего, ничего, запряги, пожалуйста! Можно, мама, я поеду сейчас кататься? – Настасья Ивановна что — то тихо говорит ей.
— Нет, нет, ничего можно, можно! Я не одна поеду. Со мной поедет художник. – Леля командует дома, и все ее желания исполняются.
Настасья Ивановна не имеет силы в чем либо отказать любимой дочке. Это так. Но ведь она и мной распоряжается как своей собственностью. И у меня нет силы чем либо отказать ей. Леля влетает в гостиную. Глаза ее блестят , она улыбается, движения ее быстры. Она очень красива.
— Мы сейчас поедем кататься. Вы умеете править? Бросайте ваши карандаши. Одевайтесь!
И она умчалась. Покорно иду в прихожую. Одеваюсь.
Морозная, лунная ночь. Мы сидим в маленьких саночках. Я держу вожжи. Искоса поглядываю на Лелю и тревожно и радостно чувствую ее близость. Леля сидит какая то особенная, возбужденная. Все в ней кипит. Я это чувствую и поглядываю на нее, ожидая взрыва. Так и вышло. Леля вдруг бросилась мне на грудь, и наши губы слились в долгом опьяняющем поцелуе.
Утром после бессонной ночи я быстро уложил свои вещи и, сославшись на неотложные дела, уехал из Свиридова.
Лелю я больше не видел.
Прощай белый дом с колоннами, где на меня взглянула, где мне улыбнулась любовь!

В перечне памятников архитектуры Веневского района, опубликованном в газете «Красное знамя» 8.05.93 г., названа бывшая усадьба маркизов Кампанари в селе Урусово. И это хорошо! По значительности своей здесь, пожалуй, самый ценный архитектурный комплекс, состоящий, правда, уже из полуразрушившегося двухэтажного кирпичного дворца классического стиля, конюшни и расположенной невдалеке церкви во имя Архангела Михаила со свалившейся маковкой бывшей шатровой колокольни, построенной лишь в конце прошлого — начале текущего столетия.
Однако именовать усадьбу усадьбой маркизов Кампанари никак нельзя, ибо они к созданию ее не имели никакого отношения. Истинными создателями и долговременными владельцами ее были известные русские князья Белосельские – Белозерские. А вообще-то история села Урусова уходит в глубокую древность.

Первые письменные сведения об этом поселении имеются в писцовой книге Окологороднего стана Веневского уезда, составленной по поручению Ивана Грозного князем И.В. Масальским и писцом Г.Б. Ярповым еще в 1571 году, когда Веневская вотчина отбиралась у родственника царя князя И.Ф. Мстиславского и передавалась частично во владение царского двора, а большей частью мелким помещикам, служилым дворянам и детям боярским – «туляком и коширяном». именно в ту пору за пятью помещиками по указу царя в деревне Брежневой закреплялось 17 крестьянских семей и 2 пустых двора, в которые они тоже имели право подобрать на определенных условиях людей. А вместе с тем за ними закреплялись и прилегающие к деревне угодья.
Наряду с деревней Брежневой, как первоначально называлось нынешнее село Урусово, три помещика Костяевых, Ф.И. Санин и Г.И. Барибин получили тогда же поместья в соседних, видимо, деревнях Русановой и Ягодной, в первой из которых было 15 жилых и 2 пустых крестьянских двора, а во второй 20 жилых дворов. Но потом эти деревни неоднократно подвергались налетам крымцев, других степных кочевников, полностью разорялись, выжигались и вновь возрождались.

В начале же XVI столетия на месте д. Брежневой осталась пустошь Брежнева. А в 1627 году, как свидетельствовали сохранившиеся на железных досках записи в виде летописей, эта пустошь перешла во владение тулянина Епансина. Первыми поселенцами на ней, по свидетельству тех же записей, были семейство Бизюковых, потомки которых сохраняются здесь и в наше время.
По соседству с пустошью Брежневой в начале XVI столетия существовало село Михайловское, превратившееся затем пустошь казачью, перешедшую во владение князя Ф.С. Урусова.
Это был один из видных царедворцев при Алексее Михайловиче Романове и его сыне Федоре Алексеевиче. С кончиной последнего он сидел 16 мая 1682 года у его гроба, а 25 мая был сделан управителем Пушкарского приказа. В 1693 году в его владении оказалась и пустошь Брежнева. Однако в начале XVIII столетия его веневские владения, превратившиеся в село Урусово, перешли к Еропкиным, потом к Белосельским.

Мы не знаем кем, возможно, вице-адмиралом и управляющим адмиралтейств – коллегией, князем М.А. Белосельским, здесь в 1704 году был построен деревянный храм во имя Архангела Михаила, а поэтому село по-прежнему стало называться Михайловским. В конце же XVIII столетия, когда на углу Тверской и Козицкого переулка в Москве строился по проекту М.Ф. Казакова знаменитый дворец Козицких, прославившийся затем музыкально-литературным салоном З.А. Волконской, появился такой же дворец и в Урусове.
История не оставила особых заслуг вице-адмирала М.А. Белосельского, но известно, что он внес немалый вклад в создание Российского морского флота. Сыновья же его, Андрей и Александр, стали царедворцами, потом российскими посланниками за границей.
По ревизской сказке Третьей всероссийской подушной переписи в 1763 году за камер-юнкером двора Екатерины II А.М. Белосельским в селе Михайловском, Брежнево тож, числилось 322 души крестьянских мужского и 264 души женского пола. К Четвертой ревизии, проходившей в 1782 году, он перевел 53 мужские и 48 женских душ из с. Михайловское на новое местожительство, которое было названо деревней Княжевой.
По ревизии 1795 года за ним, уже за действительным камергером А.М. Белосельским, биография которого довольно подробно изложена в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона, в селе Михайловском, Брежневе тож, значится 290 мужских и 434 женских душ. Однако в 1809 году его не стало.
А.М. Белосельский, получивший затем, как последний в роду, к своей фамилии приставку Белозерский после кончины жены при рождении дочери Натальи женился на А.Г. Козицкой, от которой имел сына Эспера, дочерей Екатерину и Елизавету.

Однако, владения его перешли к дочерям от первой жены. Средняя из них – Зинаида Александровна стала в Веневской уезде владелицей имений не только в с. Михайловском, д. Княжевой, но и в таких поселениях, как Белколодезь, Великое Поле, Настасьино. Кроме того, семнадцатилетняя девушка наследовала после отца владения в селе Спасском и д. Прилепы Чернского уезда, в с.Никитском и д. прудах Богородицкого уезда, в сельце покровском Епифанского уезда, в сельце Богословском, Куркино тож, Ефремовского уезда, в сельце Барсуки Тульского уезда, а также в Орловской и Рязанской губерниях. Однако, владения скорее всего эти были небольшими и поэтому мало упоминаются в материалах З.А. Волконской.
В 1810 году Зинаида Александровна вышла замуж за Н.Г. Волконского, а в 1811 году у них родился сын Александр. Однако из Веневских владений к тому времени за ней остались с. Михайловское из 409 мужских душ и д. Княжевая из 97 душ.
В 1816 году, по Седьмой ревизии, за ней в с.Михайловском было 13 семей дворовых из 15 мужских и 12 женских душ, да 120 крестьянских дворов, насчитывавших 401 мужскую и 432 женские души, а в д. Княжевой 132 мужские и 100 женских душ в 27 дворах. И это была последняя при ней ревизия, так как в 1829 году она уехала в Италию.

Однако в селе Михайловском – Брежневе, Урусово тож, к следующей, Восьмой ревизии 1834 года, оставалось 7 семей дворовых и 126 крестьянских дворов, в которых насчитывалось 448 мужских и 502 женские души крепостных. В деревне же Княжевой соответственно: 114 и 108 душ.
В отсутствии Волконских их Урусовским имением управлял родственник Василий Ильин. Сын же З.А. Волконской, Александр Никитич, служил в это время при генерале И.Ф. Паскевиче в Варшаве, где женился на баронессе Луизе Лилиен (_____ — 1871). Здесь у них родилась дочь, но в возрасте шести лет умерла. И тогда молодая чета Волконских обратилась за высочайшим разрешением на удочерение только что родившейся в 1855 году дочери Ильиных, которые были родственны им по Еропкиным.
Проживая в Италии, З.А. Волконская дважды побывала в России, в том числе и в своем Веневском имении. Но эти посещения свелись к тому, что в 1838 году она продала капитан-лейтенанту Павлу Дмитриевичу Емельянову деревню Княжевую, в которой насчитывалось 108 мужских и 107 женских душ крепостных в 22 дворах крестьян и 12 семей дворовых, а село Михайловское было отдано во владение сыну.
Удочеренной в 1855 году Н.В. Ильиной «было тогда несколько месяцев, — писал о ней отец, бывший когда-то генералом и предводителем тульского дворянства, Василий Ильин. – Князь любил ее, как собственную дочь, и она была ему единственным утешением в жизни…»
Любил А.Н. Волконский и село Урусово, которое при нем получило официально это название. Именно здесь, по словам В.Ильина, Александр Никитич проводил самые лучшие для него летние месяцы. Именно при нем в Десятую подушную перепись 1858 года здесь впервые в жизни крестьяне были названы не только по имени и отчеству, но и под своими настоящими фамилиями. А их в селе Урусово было тогда 405 мужских и 136 женских душ в 79 крестьянских дворах.

После смерти отца в 1844 году и психического расстройства матери А.Н. Волконский несколько раз уезжал в Италию и возвращался в Россию. Благодаря его заботам еще в 1834 году в Урусове на средства прихожан был обновлен и крестообразно расширен старый деревянный храм и сделаны новые иконостасы. В 1848 году, в центре села, близ кладбища, была построена в память прекращения холерной эпидемии кирпичная часовня.
В 1861 году А.Н. Волконский освободил в с.Урусове 375 душ мужского пола от крепостной зависимости с земельным наделом в 1125 десятин, т.е. три десятины на душу. Но после того как в 1862 году умерла его мать, он уехал в Рим и издал за границей ряд ее сочинений.
Однако заграничная жизнь для князя оказалась безрадостной. Неурядицы семейной жизни матери с отцом, потом и его с женой довольно рано подорвали здоровье А.Н. Волконского, а в итоге он вскоре после переселения в Италию заболел и долго страдал в своем одиночестве. Лишь приемная дочь Надежда Васильевна Ильина-Волконская в какой-то мере скрашивала его существование.
«Надя находилась при нем безотлучно во время болезни, до самой кончины не отходила от него, — пишет ее родной отец В.Ильин. – Он оставил ей по духовному завещанию все имения… и все наличные деньги». Вот с этого-то времени, т.е. с 1878 года, Н.В. Ильина-Волконская и стала владелицей села Урусова.
Потом же, проживая в Италии, надежда Васильевна вышла замуж за итальянского маркиза Кампанари, который оказался очень разгульным и ненадежным человеком. Проматывая богатства, вывезенные Волконскими из России в Италию, Владимир Кампанари не оставлял в покое и управляющих Урусовским имением, требуя от них все большей присылки денег и других ценностей. Однако в 1897 году маркизой Н.В. Кампанари по «Алфавитному указателю дворян тульской губернии» в селе Урусове оставалось 1016 десятин земельных угодий.

Несмотря на нескладную и неудавшуюся в Италии жизнь, которая довольно подробно рассказана и.Н. Бочаровым и Ю.П. Глушаковой в книге «Итальянская пушкиниана», у надежды Васильевны и Владимира Кампанари было четверо детей: Александр, женившийся потом на двоюродной сестре Анне Дмитриевне Ильиной; Владимир – на двоюродной сестре Нине Дмитриевне Ильиной, Екатерина и Зинаида, вышедшие за итальянцев. Но никто из них близкого отношения к Урусову уже не имел.
После революции 1917 года владения Н.В. Кампанари в селе Урусове были конфискованы. В ее двухэтажном доме первоначально размещалось волостное управление, а потом с помощью конфискованных в других имениях произведений искусств здесь был создан художественный музей. Однако в 1919 году он был по поручению Центроархива обследован представителями архивного управления во главе с С.М. Органовичем, заведовавшим в 1970-1980 г.г. юридической кафедрой Львовского университета, и все лучшие произведения были отправлены в Москву, некоторые в Тулу.
В конце концов музей был закрыт, двухэтажный кирпичный дворец Белосельских – Белозерских полуразрушился и превратился в руины.
Судя по тому, что этот дворец очень похож по своей архитектуре на известный дом Козицких – Волконских на тверской в Москве, где находился салон З.А. Волконской, надо полагать, что создавался он, если не по проекту М.Ф. Казакова как в Москве, то кем-то из его талантливых учеников. А поэтому очень важно, чтобы он не только сохранился в своем нынешнем полуразрушенном виде, но и воссоздался благодаря появившимся спонсорам в первозданной своей красоте.
М. Бороздинский. «Красное знамя» от 22.03.1994г.